РВК

— Фортуны, говоришь? — переспросил бог. — Хм… А я ведь эту дуру предупреждал: доиграешься ты со своими дарами. Не послушалась, значит… Ну да ладно. Ну и бог с ней, извини за каламбур. Сами разберемся… Вот как мы поступим, принц: ты сейчас спокойно, без истерик, и по возможности максимально объективно постараешься ответить на один мой вопрос. Хорошо?

— Спрашивай!

— Скажи мне, принц… — вкрадчиво сказал бог. — Разве бывает так, чтобы неверие одного человека хоть что-то решало в этом безжалостно логичном и рациональном мире? Ты пока подумай, принц, а я разберусь со своими младшими коллегами…

Этьен впал в ступор, а бог повернулся к нам.

— Тьфу, глаза б мои вас не видели… — рассерженно сплюнул бог. Дикие! Позор-то какой! Вы же РВК… Я вам зачем полномочия передавал? По лесам носиться и людям жизнь отравлять?! Мстители хреновы… Чтобы завтра же всем явиться в Департамент! И без опозданий! Работать надо, а не дурью маяться! Ясно?!

Стая по привычке рявкнула хором:

— Ясно! — и бог поморщился.

— Чего вы орете, как эти… Дикие. Ну, а раз ясно, тогда разнос окончен, все свободны.

— Сдается мне, — прошептал Курцвайл, — что нас только что восстановили в правах…

Бог тем временем снова обратил внимание на приключенцев. Выглядела троица авантюристов более чем живописно: шевалье Арманд, рухнув на колени, истово молился, мэтр Гидеон выщипывал последние волосенки из бороды, а Этьен, замерев, как истукан, хмурился и шевелил губами.

— Что надумал, принц?

Этьен поднял взгляд и сказал сомнамбулически:

— Так не бывает…

— Вот и славно, — кивнул бог и зашагал к «Роллс-Ройсу».

В гробовом молчании мы наблюдали, как бог уселся за руль и задним ходом выехал из ущелья. Потом Дикие, словно опомнившись, принялись один за другим исчезать, с легким хлопком перепрыгивая в другое измерение. Я совсем уж собрался было последовать их примеру, когда Этьен крикнул:

— Постой! — и я, удивляясь самому себе, помедлил.

— Ну что еще? — проговорил я с плохо скрываемой досадой.

— А как же мы? — жалобно спросил принц Этьен.

— Да, — сказал мэтр Гидеон. — Как же мы?

— Что нам теперь делать? — подытожил шевалье Арманд де Тьенсегюр.

Я вздохнул. Но работа есть работа…

— Что делать, что делать… — проворчал я. — Уматывать отсюда в темпе вальса! Скоро стемнеет, и когда эти булыжники начнут просыпаться, мало вам не покажется!

Приключенцы метнулись к лошадям, а я перешел в невидимость и мысленно дал себе пинка. Теперь они, разумеется, совсем обнаглеют, и безо всякого темпорального зрения я мог с уверенностью сказать, что в ближайшие пару дней меня ожидает непочатый край работы — и не просто работы, а самой черной и неблагодарной работы на свете…

— Эй! — позвал Этьен, беспомощно шаря взглядом по склонам. — Ты где? Впрочем… неважно. Я только хотел сказать… Ну, в общем, спасибо. Спасибо тебе, слышишь?!

Хотя, конечно же, и в нашей работе бывают счастливые исключения.

Житомир, февраль-март, 2001 г.

ЗЫ. А все-таки зря вы игнорируете «День Святого Никогда». По моему скромному разумению, этот роман — лучшее из всего написанного мной на сегодняшний день… И если кому-то понравилось выше запощенное, то настоятельно рекомендую сходить на http://afarb.nm.ru[1] и прочитать «День Святого Никогда».

ЗЗЫ. А если кому-то не понравилось, то он тем более должен его прочитать — так у него будет прекрасный шанс раскритиковать в пух и прах не какую-то там повесть — а целый роман!;))