Рыба и другие люди (сборник)

Но работы не нашлось. Весь май я жарила и продавала семечки. Жарила ночью, гремела на кухне сковородками, стесняла молодых, они ждали, когда я засну, сидели у телевизора. Света словно между делом поминутно заглядывала на кухню – как там у меня дела, скоро сверну свой бизнес? Как назло, мне сразу было не заснуть, я лежала мышкой в темноте и все слышала, и почему-то их счастье было мне совсем не в радость. Начинала ворочаться на кровати, мне вдруг приспичивало в туалет, я вставала, шуршала шлепанцами по полу, скрипела дверью. За перегородкой воцарялась напряженная тишина, нарушал ее Светкин шепот:

– Когда она утихомирится? Жизни нет, потрахаться и то спокойно не даст.

Вслед мне неслось их счастливое хихиканье. Я не обижалась, надо было решаться, но я тянула. Наконец нашелся повод. Мы схватились со Светой – я поучила ее, как делать рыбные котлеты. В результате она на меня накричала, убежала в свой угол и проревела там до вечера. Я сходила в магазин, купила бутылку «Изабеллы». Когда пришел Валерка, я торжественно поставила бутылку на стол.

– Давай, сынок, зови Свету, мы тут повоевали, сейчас мириться будем, мне вам надо кое-что важное сообщить.

Светка тут же выскочила к столу: глаза припухшие, взгляд настороженный. Стесняясь, вдруг подошла ко мне, обняла и прошептала:

– Мама, прости.

– Вы меня простите. Я уезжаю в Карманово, свекровь сказала, что на льнокомбинате нужны руки.

Меня особо не отговаривали. Посидели. Выпили по рюмочке «Изабеллы», съели салат с колбасой и те самые рыбные котлеты. Света, лиса, их похвалила.

На следующий день Валерка с Петровичем загрузили машину, мои пожитки легко уместились в багажник. Взяла еще кое-какие продукты – на первое время. Основные вещи: посуда, старая одежда, зимнее пальто и книги – были в Карманове. Свекровь божилась, что не взяла из нашего контейнера ни порошинки.

Я нырнула с закрытыми глазами в мутную суводь и плыла ко дну в поисках спасительной, укромной ямки.

25 мая я переехала в Карманово. Валерка с Петровичем пригнали трактор, вспахали огород и картофельные грядки, посадили мне двенадцать борозд картошки. На огороде я ткнула в землю лук, чеснок, посолила землю морковкиным семенем, укропом и петрушкой, свеклой, кабачками. Затевать теплицу с огурцами-помидорами наотрез отказалась, решила: понравится возиться в земле – заведу на следующий год.

6

Вечером нас позвала в гости тетя Лейда – ее дом стоял недалеко от моего. Других домов в деревне не было, Карманово правильней было бы называть хутором. Здесь, в самой глуши Фировского района, в лесах, вдали от основной трассы Фирово – Волочек, притаились по углам несколько деревенек – остатки эстонской Нурмекундии.

Мужчины после работы выпили водки, мы – три женщины: тетя Лейда, Неля, ее дочь, приехавшая навестить мать на выходные, и я, – пили чай с творожным печеньем. Неля окончила Калининский университет и работала в двадцати пяти километрах в большом селе Есеновичи завучем в школе. Она и рассказала мне местную историю.

Царь Александр I, вернувшись из Парижа после войны с Наполеоном, решил даровать крестьянам свободу. Он ее и даровал, но только в прибалтийских губерниях, в России это случилось много позже. Крестьяне получили небольшие наделы земли, передаваемой по наследству старшим в роду. В результате в восьмидесятых годах XIX века в Лифляндии и Эстляндии, как произносила названия губерний Неля, образовалось много безземельных бедняков, средние и младшие в роду претендовать на землю отца не имели права. Началось массовое переселение.

Снимались семьями, гнали скот, везли нехитрые пожитки в телегах, запряженных волами. Ехали под защиту сильного русского царя. Лишь немногие, вызывая насмешки соплеменников, грузились в трюмы пароходов и отплывали в Северную Америку, в Канаду и Австралию. Много позднее стало понятно, что именно они-то и выиграли. Тогда переезд на другую сторону света казался глупостью, русская империя стояла незыблемо, была богата бесценными пустошами, к ним-то и стремились тысячи бедняков, жаждавших завести свое хозяйство, селившихся кучно, группами, что, понятно, помогало выживать.