Рыба, кровь, кости

Несмотря на ухудшающуюся погоду и скудеющие запасы продовольствия, Кристиан согласился предпринять последнюю попытку проникнуть в глубочайшую часть ущелья. Проникновение, думала Клер, медленно пробираясь к тому месту, которое сочли самым благоприятным для спуска, — это все для мужчин, для членов. Оно подразумевает определенную степень сопротивления от того, во что проникают (нож не входит в масло так, как входит в плоть). Сама погода противилась им: пасмурное небо было затянуто облаками, и тучи заполнили глубокую долину, словно рану, набитую ватой. Когда звериная тропа, по которой они шли, сузилась до выступа, не шире, чем кухонная полка, Клер пришлось повернуться лицом к скале, как она это обычно делала, цепляясь обеими руками за обомшелый камень и волоча ноги, продвигаться вперед. Она старалась не замечать, что остальные члены группы оставили позади ее и Бена, и воображала себя лишайником, частью горной породы — этому фокусу научил ее тератолог.

— Я буду единственным человеком, который прошел через Гималаи, не восхищаясь красотами, — крикнула она ему, не отрывая взгляда от успокаивающего гранита в дюйме от ее носа.

— Знаешь, вот это и есть мужество, — отозвался Бен. — Если не бояться, то нет нужды быть храбрым.

Собираясь прокричать ему спасибо за моральную поддержку, она услышала, как он крякнул, — так он всегда с удовольствием покряхтывал, снимая ботинки на ночь. Потом грохот осыпающейся гальки. Позабыв о собственных страхах, девушка оглянулась на Бена: он лежал на спине и смеялся. Когда он начал скользить вниз, его глаза расширились. Он как будто сам удивлялся своему движению. Потом закричал. Он сползал к обрыву, цепляясь за жесткую придорожную травку, не удержался и покатился вниз, ударяясь по пути о кусты и камни. Она криком позвала Джека и побежала к тому месту, где исчез Бен. Подползя к краю настолько близко, насколько осмелилась, Клер увидела его примерно в двадцати футах ниже себя, на середине каменистой осыпи, которая заканчивалась отвесной пропастью и уходила к реке, что текла на тысячу футов ниже; его рука, согнутая под странным углом, обвилась вокруг сломанного стебля бамбука.

— Бен!

— Зови на помощь. — Его голос был очень слабым.

— Я не могу тебя бросить.

— Зови на помощь, — повторил он. — Я не знаю, как долго все это еще протянет.

Она побежала, цепляясь и карабкаясь вверх по тропе, совершенно забыв об обрыве, пока не пересеклась с остальными членами группы, спускавшимися ей навстречу.

— Бен упал. Там, сзади. — Она показала на тропу, внезапно задрожав. — Он, кажется, ранен.

Джек, уже сбрасывая с плеч рюкзак, знаком подозвал к себе лепча.

— Принесите паланкин.

Паланкином лепча называли грубый гамак, который когда-то использовали для того, чтобы перевозить хилых викторианских мем-саиб; теперь в этом приспособлении они несли образцы почвы. Кристиан взял веревки, и Клер пошла было за ними.

— Оставайся здесь! — скомандовал Джек, и Ник обнял ее здоровой рукой, не то успокаивая, не то удерживая.

Мужчинам понадобилось больше часа, чтобы поднять Бена с помощью веревок и наспех сделанной обвязки; когда они вернулись, он без сознания лежал в паланкине.

— У него скверный прокол под мышкой, — сказал Джек. — Похоже, он сломал ногами бамбук, когда приземлился, и это замедлило его падение, слава богу. Обломок бамбука продырявил ему руку и резко остановил его.

— О господи, — прошептала Клер.

— Нанизали, как тушу в мясной лавке, — добавил Джек жестко. — Вероятно, бамбук спас ему жизнь, но Бен, похоже, сломал лодыжку.

Его положили на два спальных мешка, и Кристиан принялся осматривать его с мягкостью, удивившей Клер; однако при первом же прикосновении к его подмышке Бен с воплем очнулся и тут же снова отключился.

— Он все еще без сознания, — сказал Кристиан, делая Бену укол пенициллина. — Не думаю, что он ударился головой или потерял слишком много крови — рана на руке вроде не слишком глубокая. И полагаю, его лодыжка скорее растянута, чем сломана. — Он умолк и снова взглянул в раскрасневшееся лицо Бена. — Но у него, кажется, жар, возможно, инфекция от укусов пиявок в сочетании с общей слабостью. Сложно сказать.

— Бен уже давно жаловался на температуру, — вмешалась Клер; она говорила тонким и напряженным голоском. — Он боялся, что это малярия, потому что забывал принимать лекарства несколько дней после того, как мы выехали из Калимпонга.

— Он что? — обрушился на нее Кристиан. — Почему он не сказал нам? Почему ты нам не сказала?

Она чувствовала, как к горлу подступают слезы.

— Он не хотел поднимать шум.

Именно поэтому она оставалась с ним позади, зачастую притворяясь, что фотографирует в действительности ненужные вещи, и возилась гораздо дольше, чем было необходимо, стараясь прикрыть Бена.

— Ему и так было плохо оттого, что он идет так медленно, всех задерживает.

— Еще бы, — отозвался Джек. — После всех этих лекций о чертовом хинном дереве, и чертов доктор забывает принять свое лекарство.

— Ох, Джек, пошел ты знаешь куда? — Ник, казалось, готов был наброситься на него с кулаками.