Рыбаки уходят в море… Исландская новелла

Я знал Хадля Хельгасона еще молодым. Он был небольшого роста, с миловидным, женственным лицом. Лишь решительные манеры и деловитая целеустремленность могли бы возместить этот недостаток. Но он, напротив, отличался нерасторопностью, был робок и уступчив. При этом он был далеко не глуп, предупредителен, терпелив и достаточно надежен.

Потом мы встретились, когда он, уже солидный отец семейства, жил в маленьком городке и работал бухгалтером в филиале торговой фирмы «Юхансен и Даль».

В конторе, кроме него, никого не было.

— Ты что, один здесь работаешь? — спросил я, поздоровавшись.

— Нет, к сожалению, — ответил он, и в голосе его послышалась досада. — Видишь роскошный стол с креслом? За ним восседает директор конторы, когда бывает здесь. А я вынужден довольствоваться этой рухлядью и, между прочим, работать за двоих. Ты только взгляни на мой стул. Пружины того и гляди вопьются в задницу. Но считается, что для конторщика это более чем прекрасно.

— А что за человек твой директор? — спросил я.

— Важная птица, если говорить коротко. Никогда в жизни не знал трудной работы, ходит всегда в отутюженном костюме, в котелке, словно только что с похорон. Все манерничает, никакая сила не заставит его отнести домой бидон с молоком или сверток с рыбой. Каждый день он является сюда лишь для того, чтобы разнести меня в пух и прах из-за каких-то дурацких мелочей. Честно говоря, я уже устал быть под началом у этого человека.

— А почему бы тебе не сменить работу? — спросил я.

— В этом городишке не такой уж большой выбор. Но директору не следует забываться. Я не намерен терпеть до бесконечности, придется мне кое-что предпринять. У меня есть для него один сюрприз.

Выдвинув ящик письменного стола, Хадль Хельгасон извлек оттуда письмо, тщательно запрятанное под ворохом бумаг. Он развернул это письмо и с выражением прочел:

«Господин директор!

Имею честь уведомить Вас, что я больше не намерен работать под Вашим началом. Позорно низкая заработная плата, которую я у Вас получаю, не обеспечивает сносного существования моей семье и остается без изменений, несмотря на рост дороговизны и объем работы, превышающий обычную нагрузку.

Мне надоели Ваши ежедневные несправедливые упреки, надоело, что Вы в своем самодовольстве, высокомерии и невоспитанности позволяете себе бестактно обращаться со мной. А посему я немедленно отказываюсь от своей унизительной должности.

Сообщаю Вам об этом без малейшего сожаления.

Хадль Хельгасон».

Кончив читать, он с гордостью и удовлетворением взглянул на меня:

— Ну как?

— Решительно не к чему придраться, — ответил я.

— Предвкушаю, как этот невежа будет читать мое письмо. И похоже, произойдет это довольно скоро. Я не намерен долго терпеть.

С этими словами Хадль Хельгасон сложил письмо и бережно спрятал его поглубже в ящик.

В эту минуту дверь конторы распахнулась. На пороге стоял директор — хорошо одетый, статный, но от него веяло холодом. Он в самом деле был красив и элегантен, и вид его внушал почтение. В нем чувствовалась некая зловещая сила, она заполняла всю комнату и действовала на нас угнетающе. Меня по крайней мере охватило непреодолимое чувство вины, будто совесть моя была нечиста перед людьми и перед богом. Он поздоровался таким тоном, каким обращаются к собаке: «Ну-ка, пшла отсюда!»

Потом уселся за свой стол и, грозно нахмурив брови, стал проверять счета и документы.

Я взглянул на Хадля Хельгасона; он струсил и приуныл, словно преступник перед судом.

Мы оба вздрогнули, когда в комнате грянул голос директора:

— Что это значит, черт возьми? Безобразие! Почему слово «сахар» написано через «о»?

— Что? Сахар? Я не заметил… — в замешательстве пробормотал Хадль Хельгасон.

— А не мешало бы заметить! Здесь же ясно написано: пятьсот килограммов «сахора». В жизни не встречал более бестолкового работника. Ты только взгляни сюда… читай. Прочесть-то можно, даже если пишешь с ошибками.

И директор сунул счет прямо под нос Хадлю Хельгасону. От неожиданности тот поперхнулся и растерянно пролепетал:

— Просто не понимаю, как же это могло получиться.

— А я о чем говорю… Я тоже не понимаю, как взрослый человек может допускать такие ошибки. Этот счет, вне всякого сомнения, следует переписать заново. Торговая фирма «Юхансен и Даль» не выпустит из своей конторы документ, похожий на сочинение двоечника в начальной школе. Пока я возглавляю эту контору, такому не бывать. Но перепишешь ты его в свое свободное время.