19.08.2010
С рассветом отправились с Игорем по щуку. Ловили на спиннинг, рыба кидалась на блесну как безумная. За четыре часа вытащили с десяток щурят и шесть матерых хищниц. Последнюю – под три кило – "водили" полчаса, прежде чем удалось подвести под нее подсачек и вытащить из воды. За этими волнительными хлопотами мне так и не удалось поговорить с Игорем, узнать, почему они со Стеллой поддались на уговоры Ангелины.
Остальным с уловом повезло не меньше, стоянка напоминает небольшой рыбозавод. Язь, окунь, сиг – всего в изобилии. Солим, подвешиваем, чистим, разделываем, готовим коптильню. В этой оживленной суете всеобщая напряженность как будто рассеялась.
(Вечером того же дня).
Рано я обрадовался. Боб, похоже, не даст нам расслабиться. Ведет себя, как злобная подлая баба: что ни слово, то с подначкой или подковыркой. Гляжу на него, и не верю, что двадцать лет назад мы смотрели ему в рот, восхищались им, подражали ему. Он, как никто, умел насмешить и развеселить, поднять наш "боевой дух". За его шутки и неунывающий нрав мы прощали ему такие мелочи, как втихомолку слопанный запас сгущенки, двойные порции, которые он исхитрялся стянуть из общего котла, когда припасы подходили к концу, патологическую неспособность расстаться с заплесневелыми и подтухшими продуктами. От скольких неприятностей мы избавили бы себя, если бы поняли тогда, что как раз эти мелочи и есть его жлобская суть! Ангелина не вышла бы за эту свинью и не маялась бы теперь, пытаясь скрыть от Динки, что ее обожаемый папа – законченный мерзавец. Кирилл не пахал бы на процветание Боба, и не остался бы у разбитого корыта, когда его усилия увенчались успехом и банк встал на ноги. Стелла не вляпалась бы в эту проклятую любовь, Игорь не превратился бы в сиделку при ней. А я не сунулся бы в банк Боба за ипотекой и не нахлебался бы сполна унижения, когда потерял работу и пытался вымолить у Боба отсрочку по выплате кредита.
20.08.2010