Рыбалка в Америке

Дорогой Горячий Поклонник.

Рад слышать, что Фриц не в тюрьме. Он очень из–за этого переживал. Последний раз в Сан–Франциско он говорил, что шансы 10:1 за то, что его посадят. Я сказал, что нужно найти хорошего адвоката. Судя по всему, он прислушался к моему совету, и вдобавок ему очень повезло. Это всегда хорошее сочетание.

Вы спрашиваете о Нью–Йорке — в Нью–Йорке жарко.

Я гощу у друзей — у молодого взломщика и его жены. Он сейчас без работы, а жена трудится официанткой в баре. Он ищет работу, но, к сожалению, безуспешно.

Ночью было невыносимо жарко; я спал, завернувшись в мокрую простыню и надеясь, что так будет хоть немного легче. Я чувствовал себя пациентом психиатрической больницы.

Посреди ночи я проснулся и увидел, что комната наполнена поднимавшимся от простыни паром — обстановка напоминала джунгли: брошенное снаряжение и тропические цветы на полу и на стенах.

Я отнес простыню в ванную комнату, погрузил ее в ванну и открыл холодную воду. Потом пришла собака и стала на меня лаять.

Она лаяла так громко, что комната наполнилась мертвецами. Один из них хотел забрать мою простыню, чтобы сшить из нее саван. Я сказал «нет», он настаивал, из–за нашего спора проснулись соседи–пуэрториканцы и принялись стучать в стену.

Оскорбленные мертвецы исчезли.

— Нас здесь, оказывается, не ждут, — сказал напоследок один из них.

— Проклятый торчок, — сказал я.

С меня довольно.

Я уезжаю из Нью–Йорка. Завтра я лечу на Аляску. Найду за полярным кругом ледяной ручей, у которого растет этот странный лишайник, и проведу неделю в обществе хариусов. Мой адрес будет: До востребования Рыбалке в Америке, Фэрбэнкс, Аляска.

Ваш друг,

ДНИ ОЗЕРА ДЖОЗЕФУСА

Путь от Малого Краснорыбьего озера к озеру Джозефуса лежал вдоль красивых имен — от Стэнли к Рогатому Мысу, от него к Морской Пене, к Порожистой реке, к Плавному ручью, затем мимо шахты Грэйхаунд к озеру Джозефуса, и вот два дня спустя малышка сидит у меня на плечах, и мы поднимаемся по тропе к озеру Каролинских Поганок, где нас поджидает многодневный запас форели.

Мы были уверены, что форель будет ждать нашего прихода, подобно билетам на самолет, поэтому, дойдя до Грибного ключа, остановились выпить холодной темной воды и сделать пару снимков — нас с малышкой верхом на бревне.

Придет день, появятся деньги, и мы напечатаем эти фотографии. Придет день, и любопытство заставит меня проверить, что же там такое получилось. А пока время для них остановилось так же, как оно останавливается для запертых в бумажном пакете семян. Когда фотографии напечатают, я стану старше, и меня легче будет растрогать. Смотри, какая она тут маленькая! Смотри, Грибной ключ! Смотри, а это я!

Мы добрались до озера Каролинских Поганок, и через час я поймал всех рыб, которых можно было ловить по тамошним правилам, а моя женщина, увлекшись рыбной ловлей, уложила малышку спать прямо на солнце; когда девочка проснулась, ее стало тошнить, я взял ее на руки, и мы пошли по тропе обратно.

Женщина молча брела сзади с удочками и рыбой. Малышку два раза вырвало мягкой бледно–зеленой слизью — порциями размером с наперсток; все это попало мне на одежду, а лицо девочки стало красным и горячим.