Рыбалка в море Демонов

– Продолжай, загадай нам все загадки, которые у тебя накопились, и скажи, что ты сам обо всем этом думаешь.

Гильдмирт поднялся и подошел к правому борту, куда в начале нашего путешествия он спрятал огромный меч. Теперь он достал его, сел на одну из скамей, положил клинок себе на колени, развернул и почти ласкающим движением пробежал пальцами по его лезвию.

– Как вы могли догадаться, я придерживаюсь другой точки зрения, хотя и не могу похвастаться, что за триста лет непосредственного контакта с этой средой добыл неоспоримые доказательства. В сущности, моя теория столь же умозрительна, как и ваша. Знаете ли вы, как долго обитает на земле человек? Ни в одном языке мира нет слова для обозначения той вереницы столетии, что люди пашут землю и бороздят океаны, строят и разрушают города, сражаются и убивают, ищут, обретают и теряют вновь. За прошедшую вечность человечество овладело и затем снова утратило власть над мощнейшими силами, о которых мы не можем и мечтать. Человек проживал целые эпохи, ссыпая в житницу своего опыта запасы невиданных сокровищ, творя чудеса, и каждый раз низвергался во прах, погребая все свои труды под грудой собственных костей, а потом опять возрождался и начинал все с начала. И так происходило несчетное число раз.

Душа, дух – они не умирают. Яростное, неугасимое пламя продолжает гореть в веках. Великое Зло и Великое Добро дают равно нерастворимый осадок. Вот почему я придерживаюсь другой точки зрения. Не демоны наши предки, а мы – их. Вся алчность и похоть, все немыслимое богатство накопленных здесь кошмаров – не источник наших пороков, но их продолжение, точнее, они и есть сами человеческие грехи, доведенные до состояния предельного и устрашающего совершенства. Представьте себе человечество в виде огромной туши, поджаривающейся на вертеле над костром собственной нескончаемой жестокости, и тогда вам станет ясно, что все обитатели здешнего мира, равно как и всех остальных, более глубоких, есть не что иное, как капли жира, вытапливаемые из тела страждущего гиганта.

Наступившую вслед за этим долгую паузу прервал Барнар:

– А где же тогда те, кто творил Великое Добро? Где вторая половина человеческого осадка?

– Наконец-то! – вскричал Гильдмирт торжествующе. – Где же еще, как… – Он широким жестом вскинул вверх руку, но тут же осекся и устремил взгляд на простершееся над нашими головами дымное покрывало, сквозь которое тут и там прорывались полосы неестественного света. – Триста лет, – произнес он наконец, качая головой, – а я все еще никак не привыкну, что надо мной нет неба.

Немного подождав, я задал наводящий вопрос:

– Ты хочешь сказать, что они на небе, Пират?

– Среди звезд, Ниффт. Быть может, иные порождения человечества их и достигли. Быть может, в незапамятные времена все люди обитали там.

– Поневоле пожалеешь, что хотя бы некоторые из них не стались здесь, просто для равновесия, – проворчал Барнар.

– Но откуда нам знать, что их здесь нет? – воскликнул Гильдмирт с прежней горячностью – Наши величайшие маги, благороднейшие короли – кто может с уверенностью сказать, что питает их силы и возвышает над легионами порождений тьмы?

Мы молчали. Должно быть, мир, который он сохранил в воспоминаниях, казался ему невыразимо прекрасным по сравнению с застенком, где он был заперт ныне. На мой же взгляд, легионы порождений тьмы очень неплохо чувствовали себя наверху. Гильдмирт поднялся.

– Так. Сначала спускаемся вместе. Как только увидите мальчишку, дайте мне знать, и я подниму вас наверх, а сам нырну за боншадой. Они всегда держат пучок нервов своего стада в зубах, и потому достаточно хотя бы слегка их ранить, не говоря уже о том, чтобы насильно разомкнуть челюсти, как они выпускают стадо из-под контроля. Но, как только я разомкну боншаде челюсти, мне придется держать ее всеми четырьмя лапами, чтобы самому остаться в живых. Все, что я смогу сделать, это поднять ее на поверхность. Поэтому, когда мы с ней вынырнем и я разверну ее пастью к тебе, ты уже должен стоять в ялике с гарпуном наготове. Управлять яликом несложно - он подчиняется твоим мыслям. Потренируйся, пока будете ожидать моего возвращения. И помните - для того обличья, которым я пользуюсь в открытом море боншада более чем сильный соперник. Если хотя бы на секунду ей удастся вырваться из моей хватки, я погиб.

Вся мощь этого моря сконцентрирована вокруг Щели, друзья мои, но при этом именно здесь гораздо безопаснее, чем в любом другом месте, так как демоны заняты исключительно границей между мирами Вы увидите, какую кипучую деятельность развили они у самого края бездны. Недавно лига особенно могучих демонов умудрилась вытащить что-то из Щели. Все морское дно изнывает от страха и любопытства. Но вас это не должно отвлекать. Боншады пасут свои стада в оврагах и лощинах, которыми изобилуют подводные склоны этих гор, так что мы все время будем находиться в непосредственной близости от зоны наиболее напряженной демонической активности, но вы не обращайте внимания на то, что будет происходить поблизости, а знайте себе разглядывайте лица. Работы вам хватит.