Рыбари и Виноградари. Книга II. В начале перемен

Смерть размахнулась, тонкий хлыст взвился неуловимым движением. А потом пришла боль. Самая страшная в его жизни. Он опустился в ад, но вернулся обратно, чтобы вновь ощутить бешеные удары хлыста, когда кожа лопается, взрывается алыми фонтанами крови. И новый удар по обнаженному мясу. Лезвие кнута режет плоть, добирается до костей, очищает их сияющую белизну.

Грубые задубевшие шрамы тела, еще более жесткие шрамы души.

Боль рождает ненависть, а та — силу.

Помнил, как частично разорвал путы и вцепился зубами в смуглое горло. Женщина откинула голову, словно упивалась поцелуями любовника. Обняла его в непонятном тогда приступе невероятной и оттого страшной нежности. Кровь казалась горячей, как парное молоко. И пахла горьким мёдом и землёй. Ведьмовские глаза вспыхнули и потухли, умирая. А губы успели прошептать: «Ты — настоящий романипэ…»

А он продолжал захлебываться горячей кровью, задыхался и кашлял сгустками её кожи и мяса, пока не почувствовал, что грызёт кость.

А потом лежал у порога смерти, наблюдая, как внутри него в агонии рождается новый Анри.

Воспоминание сожгло приступ слабости.

Он подумал, что за прошедшие века был женат не менее двух десятков раз, плюс сотни более или менее серьезных романов. Со временем жизнь отбила новизну восприятия. Привычка и сострадание не знакомы друг с другом. Привыкнуть можно ко всему: к любви, к смерти близких, к обожанию и равнодушию детей. Все бросали его и уходили в неведомые пространства. Всё когда-то созданное неминуемо уничтожалось. Давным-давно исчез аппетит к анализу своих поступков и терзанию по поводу ошибок.

Но что-то в последних событиях нарушило равновесие. Мир пошатнулся и грозил соскользнуть. И это удивляло…

Белая дама обманула. Красиво говорила, мол, буду защищать Софию, как слониха детёныша. И что слониха? Передумала? Ушла на водопой? Ну не она, так пусть другие небожители шевельнут своим грозным пальцем. Может быть, Адель действует слишком стремительно? Когда оркестр торопится дирижёр, убивает первую скрипку или, по крайней мере, просит её играть помедленнее.

Он сосредоточился и вошёл в разум Адель. Перед глазами увидел белёсую кожу с синей веной. Левая рука держала локоть пациентки, а правая уверенно подносила шприц с ядом. Анри лишь чуть-чуть подправил траекторию движения. И заставил киллера перенести взгляд на лицо жертвы.

— Эй! — услышал голос Сони. — Кому ты делаешь укол? Нет, если витамины такие классные и тебе так уж хочется, то пожалуйста… Мы никому не скажем.

Адель с изумлением уставилась на собственную руку, куда была погружена игла. Она сделала смертельный укол себе.

В мозгу барона взорвался крик: «Я — дура! Неумёха! Руки из жопы. Ничего не могу нормально сделать».

Взгляд Адель вновь вернулся к Софии: «Блин! Просто сломаю этой сучке шею, тут не ошибёшься. Успею. Сдохнем обе».

Вдруг убийца насторожилась — в комнате что-то происходило. Прямо перед ней воздух подозрительно задрожал. Лицо Софии покрылось рябью, как на телеэкране. Адель не думала, она была профессионалом. В критических ситуациях мозг слишком медлителен, спасают наработанные инстинкты. Змеёй скользнула вбок, но молниеносная реакция не спасла. Нечто невидимое ударило по шее. Она умудрилась частично погасить удар движением корпуса. Гортань чудом оказалась не перебита. Барон чувствовал, что та задыхается, но её тело работало быстрее разума. Женщина мгновенно присела и повернулась, нанося круговой удар ногой. Вокруг была пустота, досталось только ножке кровати. Барон чувствовал боль в лодыжке Адели и крик у неё в голове: «Дура! Ты опять в дерьме! В комнате есть кто-то невидимый. Прямо перед тобой…»

Она обрушила серию ударов, на всякий случай по кругу, во все стороны. Кто бы ни находился рядом, ему бы досталось. Странно, кровать с Софией словно слегка отодвинулась, так что сучку не задело. А вроде была совсем под боком…

Она не успела додумать мысль. Что-то тяжелое ударило по затылку, и женщина потеряла сознание.

Анри поспешно выскочил из разума убийцы. Тут же увидел на мониторе, как кровать вместе с Софией начала расплываться, терять очертания и исчезла. Растаяла в воздухе. В палате осталось только неподвижное тело Адель.

«Черт! — ругнулся барон. — Похоже, Белая дама не шутила. Умеет напустить драматизма. Надо же, спасла в последнюю секунду. Но что делать с Адель? Врезали ей сильно, но это не беда. Вот яд — проблема. Сколько времени у неё есть? Наверное, минут десять. Наверняка рассчитала, чтобы успеть скрыться».

Он сжал виски. Ни к чему терять отличных профессионалов. Что там у них в клинике всех, что ли, отравили?

Словно услышав его мысли, дверь в палату распахнулась. Вбежали люди. Началась суета. Появился врач.

Анри забрался к нему в разум. Тому уже было известно, что охранник при входе покалечен. «Пациентка исчезла? Украли? Полицию вызвали? Хорошо!»

Доктор довольно потёр руки. Он отдавал приказы, как инспектор в романе. «Интересно! Словно попал внутрь детектива. Женщина без сознания на полу… как-то с этим связана. Шпионы, мафия… Класс…»