Рыбацкие Байки (СИ)

- Как же он ловит столько много?

- Ершей и окуней он ловит фаткой. Это несложно. Да и карпов, мне кажется, ловит тоже фаткой. Ни одной поврежденной губы. Пустит в садок и ждет гостей.

- Вы не знаете, где его прикормленное место?

- Никто не знает. И мне не показывает, несмотря на то, что в пятидесятых я лечил его от туберкулеза. Сколько раз пришлось ему поддувание делать! Думали, что не выкарабкается. А он вот жив и здоров. - Следить не пробовали?

- Как же? Сам полдня сидел в кустах за холмом со стороны Липника. Хитер!

Минут через пятнадцать вернулся Георгий Харлампович с небольшим садком, в котором трепыхались ерши и окуни. Я присмотрелся. Все окуни были уснувшие. Протянув садок Захарьеву, Георгий Харлампович вытащил из воды длинный садок, в котором было не меньше 10-15 килограмм крупного карпа.

- Видишь, я что тебе говорил? - тихо сказал Иван Федорович.

Сообща стали чистить рыбу. Ершей и окуней Георгий Харлампович не чистил. Вынимал жабры и вспарывал животы. Все внутренности вынимал и бросал, постоянно сопровождающей его, небольшой кудлатой дворняге. Вся шерсть пса была усеяна клубками репейника, свисающего по бокам и, казалось, оттягивающего хвост собаки до самой земли.

Подошел, оставивший в воде удочки, Иван Федорович. Стал чистить карпов. Рыбины были еще живыми, сопротивляясь, трепыхались в руках доктора. Он обездвиживал рыб уколом перочинного ножа у самого черепа. Рыба мгновенно переставала сопротивляться. Я вспомнил. Вот так на занятиях по биологии и физиологии мы обездвиживали подопытных лягушек. Только, нагнув пальцем голову, спицей разрушали спинной мозг.

Попробовал и я. У меня так ловко не получалось. Рыбы, казалось, начинали трепыхаться еще больше.

- Не так! - повернулся ко мне Иван Федорович. - Ножик должен быть острым. Втыкая разрезом поперек, конец лезвия направляешь к голове, еще чуть вкалываешь глубже и выворачиваешь острие к хвосту. Рычагом рвешь спинной мозг.

Я попробовал. Стало получаться несколько лучше. Но так, как обездвиживал рыбу Иван Федорович, я не научился до сих пор.

Георгий Харлампович обратился почему-то ко мне, скорее всего, как младшему по возрасту:

- Так что мы сегодня варим?

Я недоуменно пожал плечами:

- Уху.

- Как правильно варить уху?

- Сначала варим рыбу с луком, картошкой, потом добавляем коренья петрушки, морковь, перец... - Я запнулся.

- Рыбу лучше ставить в уху последней, когда сварились овощи. Картофель для ухи идет только рассыпчатый, - сказал Захарьев. - картошка в готовой ухе должна быть разваренной. Резать картофель надобно мелкими кубиками.

- А как резать лук? - не отставал от меня Георгий Харлампович.

- Наверное кольцами. А в принципе, какая разница.

- Разница большая. Лук тоже режут как можно мельче.

- Часть лука режут мелко. А одну-две луковицы варят в шелухе, - вмешался Иван Федорович Руденко. - И цвет ухи золотистый, и вкус с ароматом добавляет.

- Какая уха бывает вообще? - задал вопрос, молчавший до сих пор, фельдшер Григорий Емельянович Григорец.

- Бывает уха архиерейская, - ответил я. - Для этого в котелке часа полтора варят курицу, а лучше петуха.

Георгий Харлампович рассмеялся:

- Ну вот! Все как один заладили: - Архиерейская уха! Это уже не уха, а бульон!

- Кстати! - снова вклинился в беседу Руденко. - Кстати о котелке. В какой посуде лучше варить уху?

- В эмалированной?

- Правильно! Это на худой конец в эмалированной, как мы сегодня. Уха не терпит голого металла. Поэтому аллюминиевая посуда и чугунки не годятся! Появляется неприятный привкус. Идеальная уха варится в глинянном горшке. У Георгия Харламповича в сторожке есть глиняный горшок. После покупки он сам густо оплетает горшок отожженной проволокой. А в самом верху, у широкого горла вплетает, продетое по диаметру в цепь, металлическое кольцо. На цепи горшок подвешивается к треноге. Уха варится только открытой. Закипает на сильном огне, потом варят до готовности на слабом. Лучше всего на костре.

- Нам Георгий Харлампович может только показать свой горшок. А уху в нем варит только для председателя, когда тот приезжает с гостями из ЦК и из Москвы. В прошлом году ухой, приготовленной в глиняном горшке, угощали болгарскую делегацию.

- А в целом, - сказал Руденко, - уха бывает одинарной, двойной и тройной. Сегодня, как я понимаю, Григорий Харлампович угостит нас своей тройной ухой.

Георгий Харлампович в это время вынул из кастрюли, завязанных в марлю ершей, и приготовился опустить в кастрюлю с кипящей ухой окуней.

- Ершей и окуней не чистят, - подтвердил Георгий Харлампович. - Убираем жабры и кишки, хорошо моем. Варим с чешуей. Тогда навар такой, что губы слипаются.

- Кроме одинарной, двойной и тройной, уха бывает черной, белой и красной, - продолжил Иван Федорович. - Это зависит от породы рыб. Белая уха готовится из ерша, судака, щуки и окуня. Черная - из карпа, карася, красноперки и леща. Красную уху варят из форели, лосося и осетра.

- Рыба для ухи должна быть живой. - вставил Захарьев. - тогда и вкус лучше. Только надо много лука. Если рыба уснула, добавляют больше моркови и корень петрушки.