Рыбка из «Аквариума»

Род облокотился на стол, ощутил, как воротник рубашки сделался тесным, но стал писать: «Заместителю начальника Генерального штаба Вооруженных Сил СССР начальнику второго Главного управления, генералу армии Ивашутину П.И. от полковника Серко П.С. Рапорт. Я, Серко Петр Тарасович, имеющий по совокупности 53 года выслуги в Советской Армии, из коих 20 лет на спецзадании, за что неоднократно получал благодарности и был награжден рядом орденов СССР, честно отдал 33 календарных года жизни и труда делу, которое считал и считаю священным. Последние два десятилетия истощили мои физические и умственные силы, поскольку труд мой был связан с повышенной опасностью. И это обстоятельство вынуждает меня принять единственно правильное решение. Служил я честно, честно подаю рапорт и честно поступаю по отношению к семье. Прошу отставки и выхода на пенсию. Сумму пенсионного обеспечения передаю в фонд второго Главного управления ГШ, поскольку, оставшись на постоянное жительство в стране моего пребывания, я заведу дело, на доходы от которого буду жить и содержать семью…»

Далее Петр Серко подробнейшим образом изложил план, как он намерен встретить свою замену, как обустроить приехавшего, как еще полгода будет руководить резидентурой, чтобы достойным образом ввести в курс дела прибывшего, как затем, сдав хозяйство, с полной готовностью будет, если это потребуется, исполнять любые поручения на правах простого агента. Он изложил столь же подробно ситуацию с женой, сообщил, что испытывает ответственность за ее судьбу, считает своим гражданским, человеческим долгом довести до конца воспитание дочерей. Заверил, что остается патриотом своей родины до последнего дня своей жизни и что не видит более верного и справедливого выхода из сложившейся ситуации…

То был черновик, который той же ночью Мишель Род — Петр Серко переписал и переложил на цифры, а листы бумаги сжег и пепел пустил по ветру.

Еще через неделю Мишель Род заложил в тайник резидентуры посылку с материалами, где находился и его рапорт. По дороге домой он вспомнил слова генерала, который Петра Серко принимал в ГРУ: «Откажись сейчас — это твое право! Однако если вошел в наше тайное братство, принадлежишь ему больше, чем детям, жене, самому себе».

Однако домой Род не завернул, а поехал в ресторан Моисеса Либера, который уже был на связи у резидентуры, чтобы пропустить рюмочку.

Глава XIV ЗАПАДНЯ

Июль 1977 года начинался ненастной погодой. Третьи сутки шли непрерывные дожди, что для лета в Мехико было необычным. Казалось, небо разверзлось и не желает быть иным.

Антонио Варгас Макдональд в калошах-презервативах, резиновом плаще и с огромным зонтиком зашел в ателье и застал там Мишеля в расстроенных чувствах. Основная и запасная встречи с важным агентом из США не состоялись, и теперь, по условиям связи, надо ждать еще месяц и ломать голову о причине невыхода агента на встречу.

Другой причиной плохого настроения было то, что, по подсчетам Мишеля, именно в эти дни его рапорт должен был лечь на стол генерала армии Ивашутина.

Антонио тут же уловил душевное состояние друга и, после настойчивых требований, утащил его к себе домой обедать.

В библиотеке первое, что бросилось в глаза Роду, была книга на французском языке Б. Бажанова «Воспоминания секретаря Сталина», изданная недавно в Париже.

— Все никак не разделаешься с темой? И я думал, что она окажется не такой простой, — заметил Род.

— Да! Не столько сложной она оказалась, сколько щекотливой. Ты понимаешь? Я отложил эту работу пока в сторону. Она уже окончена. Однако чувствую, что издание ее нанесет ощутимый удар по левому движению Мексики. И не только! Там много моих личных друзей. Надо подождать.

— Так что же ты сочиняешь сейчас?

— Пытаюсь вскрыть причины слабости социализма в Советском Союзе. Отсталость России большевики пытались ликвидировать путем жестоких волевых приемов. Это породило вначале военный коммунизм, а затем центрально-административную экономику и сталинскую коллективизацию.

Мишель внимательно слушал, поскольку тема интересовала его и отвлекала от прочих дум.

— Однако центрально-административная система уже имела место, и совсем в недавнем прошлом: в Германии времен Первой мировой войны. Она себя вполне оправдала. Подобная система показала свою эффективность и в СССР во Второй мировой войне, когда материальную заинтересованность рабочих сменили патриотизм и жестокая дисциплина. Однако в мирное время эта система себя не оправдывает. В Советской России к управлению страной она выдвигала не самых талантливых, а самых услужливых, имеющих связи в верхах. Отсутствовал нормальный отбор лучших, профессионально подготовленных людей.

— И это так серьезно? — Род сделал вид, что не понимает.