Рыбка из «Аквариума»

Петр мысленно взглянул на себя со стороны. Шатен, выше среднего роста, с хорошо развитым торсом, покатыми плечами и крепкой, загорелой шеей, несущей ладно скроенную голову с пышной шевелюрой, открытым лбом, светлыми глазами и четко очерченными, «чувственными», как говорят, губами… Что ж, портрет неплохой, такие мужчины нравятся дамам. Чего же им еще надо. Да и вообще мужская красота — понятие растяжимое. Женщин притягивает мужество, способность к поступку. Если хотите, даже нахальство. Уж он-то по этой части был не промах.

Петр задумался. Из песни слова не выкинешь, любил он женское общество, любил поволочиться, подчас из «спортивного интереса», за женами друзей и даже некоторых начальников. По-разному это оканчивалось, но чье же мужское самолюбие не подогревает успех на любовном фронте.

В международном аэропорту Мехико капитан Петр Серко почувствовал, что удача улыбнулась ему. Встреча с сеньорой Амалией — первая его победа на стезе предстоящей жизни. Какой-то она будет? С лихвой хватит и риска, и тревог. А врачевать душевные раны будут добрые сеньоры. Как Амалия…

…Сеньору Лопес встречал ее личный шофер, и она любезно предложила подвезти месье Рода к отелю, где он собирался остановиться. Второразрядный отель «Ритц», из-за соображений конспирации, чтобы ни у кого не вызывать особого внимания к себе, ему рекомендовали еще в Москве. Находился отель в центре города, на улице Мадеро, у площади Сокало, где возвышались Кафедральный собор и президентский дворец.

Когда посыльный гостиницы выгрузил его вещи, Мишель позволил себе поцеловать руку Амалии, и они расстались как уже хорошо знакомые, приятные друг другу мужчина и женщина.

— Днем я позвоню вам, — сказал Мишель на своем ломаном испанском.

— Сейчас уже вечер. Вы хотели сказать, что завтра позвоните мне. Обязательно! А вашим испанским мы займемся вместе. — Сеньора Лопес многозначительно улыбнулась, приветливо помахала рукой и кивком головы приказала шоферу трогать.

Только в номере отеля капитан вспомнил, что у него в бумажнике лежит фотография сеньориты Глории Ортега, дочери важного чиновника министерства внутренних дел Мексики. С ней надлежало познакомиться и даже, по возможности, влюбить в себя. «Вот бы Глория была такой же, как Амалия!» — подумал он и отправился в душ.

* * *

Было уже поздно, когда сотрудник ГРУ в Мексике, Алексей Михайлович Шевченко, вошел в ворота посольства СССР, находившегося на Кальсада де Такубайя, 204. Шеф ждал его с нетерпением. Шевченко, который со стороны наблюдал прилет своего будущего подопечного, гражданина Швейцарии Мишеля Рода (он же капитан Петр Серко и радист нелегальной резидентуры ГРУ), подробно доложил обо всем.

Используя машину, на которой он прибыл в аэропорт и которую ему снял напрокат доверенный человек ГРУ, Шевченко не только смог засвидетельствовать теплые отношения прибывшего с некоей сеньорой, но без труда установил ее дом и адрес. Потом, позвонив в ка-литку рядом и сказав, что ищет хозяйку белого «форда», узнал ее имя и фамилию.

— Этого только не хватало! — раздраженно отреагировал на его доклад шеф. — Птенец вылетел из гнезда, и тут же шашни!

— А если это нужная нам связь? Он обязан осесть, обзавестись знакомыми и друзьями. — Шевченко вступился за своего подопечного.

— Но не бабами! Не забывай, что он радист. К тому же его главная задача — жениться на Глории. Тогда он будет надежно прикрыт. А шашни его нам ни к чему. Когда первая встреча?

— Через неделю, если у него все будет в порядке и он подаст сигнал. Я передам ему наводку, как выйти на Глорию, деньги на аренду помещения под фотографию, проинструктирую.

— Не торопись сообщать, что мы уже кое-что о нем знаем.

— Само собой.

— Ну, ладно. Пиши запрос на эту Амалию.

— Почтой или телеграфом?

— Дипкурьеры прилетают через три дня. Давай самолетом.

— Тогда можно завтра?

— Да! Иди отдыхай!

Мехико с первых часов поразил Мишеля Рода. Широкие улицы — авениды, засаженные пальмами, платанами, буками, которые в марте украсили улицы красным и нежно-фиолетовым тонами, причудливые дворцы-дома знати времен диктатора Диаса, парки и скверы, утопающие в цветах, добродушные, приветливые жители — все источало радость, приветливость. Изумляли памятники доколумбовых времен, почти обнаженные индейцы в разноцветных перьях, которых встретил на этой земле Эрнан Кортес, да и сам завоеватель, изображенный на фресках и картинах великого Риверы и других художников. Он охотно осматривал музеи, пирамиды Солнца и Луны в Теотиуакане, забирался в горы к самому кратеру Шитли, чтобы полюбоваться оттуда раскинувшимся внизу великолепием Мексиканской долины. Петр считал, что ему чертовски повезло со страной пребывания.