Рыбка из «Аквариума»

Обе девочки, Анна и Ирина, росли здоровыми, бодрыми и, к радости Глории, любили отца, были привязаны к нему. Он, как мог, осыпал их подарками, старался проводить с ними все свободное время. Вывозил погулять в сосновый лес Десиерто-де-лос-Леонес, на усыпанные цветами каналы Сочимилко, на пирамиды, на ярмарки покататься на деревянных лошадках и каруселях. Обеим особенно нравилось, когда отец приезжал домой рано и укладывал их спать. Он пел им песни на каком-то, совсем не испанском и не французском языке. Анна запомнила слова: «ридна маты», «кохане», «дивчина у садочку».

Глория, когда муж возвращался, лишь немного успокаивалась, но продолжала жить под постоянным страхом. Она всячески предохранялась, чтобы не забеременеть вновь. Отец оставил после себя небольшую сумму денег в банке, но Глория, чтобы сохранить за собой дом, разделила деньги между сестрами. Мишель имел в банке, как он ей говорил, лишь скромную сумму про запас, на случай чьей-либо внезапной болезни. Бизнесом он не занимался, а продаваемые фотоснимки с трудом покрывали расходы. Ни он, ни семья ни в чем не нуждались, но постоянный страх, что в один несчастный день он не вернется и Глория с детьми останется без средств к существованию, отравлял ее жизнь переживаниями. Она старалась гнать пасмурные мысли. Род был более чем внимателен к Глории, хотя, помимо повседневных дел резидентуры, он много сил отдавал тому, чтобы агентурная сеть бесперебойно работала даже во время его отсутствия. В конце января он должен был лететь в Европу, а затем в Москву.

Еще перед увольнением из МВД тесть, интуитивно чувствуя неприятности, убедил Мишеля получить мексиканское гражданство. «Аквариум» пошел на это, и теперь Род летел в Европу с законным паспортом гражданина Мексики.

К Новому году Петр Серко получил звание полковника, что несомненно говорило о признании его заслуг «Аквариумом». И к Новому году один из агентов привез из США чертежи нового прибора ночного видения на танках. Род отправил их через резидентуру, и ему было с чем лететь домой. На этот раз его путь лежал через Вену. Столица Австрии была последним пунктом перед прыжком, уже с советским паспортом, в Москву!

* * *

После слякоти на улицах и тротуарах, что редко случается в феврале, хорошо подморозило. В субботу и воскресенье он превосходно отдохнул и успокоил начинавшие шалить нервы. Путь на родину — он это знал — был отменно отработан, обеспечен надежными документами, однако переезды из одной страны Европы в другую и связанная с этим смена паспортов требовали постоянного внимания. Не оставляли мысли о том, что ждет его в Москве, какие планы на него имеет начальство. Оставят в Москве? Пошлют в другую страну?

Как бы то ни было, а в понедельник, 14 февраля 1966 года Петр Серко бодро шагал заснеженными бульварами в направлении Фрунзенской набережной, где в одном из многоквартирных домов находилась его временная обитель.

Завтра встреча, скорее протокольная, чем деловая, с заместителем начальника ГРУ. Она представлялась Петру без проблем. Все, что ему могли в Москве сказать хорошего и плохого — мелкие замечания по огрехам в работе и, что самое главное, о планах на будущее, он уже слышал сегодня от начальника управления. И о награждении его орденом Красной Звезды, которую ему, от имени Верховного Совета и министра обороны СССР, вручит завтра заместитель начальника ГРУ, Петр тоже знал.

Настроение было таким, какое охватывало его, когда он ощущал, что удачно завершен очередной этап жизни. Вспомнились выпускной бал средней школы — диплом с отличием; присвоение звания лейтенанта, превосходная аттестация после Военно-дипломатической академии, сообщение на следующий день о его отборе в особую группу для выполнения за границей нелегальной работы и, год спустя, тихо, но убедительно сказанное ему «дядькой» Свиридовым: «Ну, капитан, долгие годы успеха тебе предрекаю! Я редко ошибаюсь! Иди, жаль, что больше не свидимся».

После завтрашней встречи с высоким начальством — десять дней отдыха, а затем, на одной из теплых дач в глухом нехоженом подмосковном лесу, предстоит пройти освоение новой радиотехники, аппаратуры дистанционной слежки и внеконтактной связи и прочих недавних «открытий» специальных служб ГРУ. Было поручено также восстановить в памяти некоторые познания в химии.

Теперь же Петр шагал, одетый в новую болгарскую дубленку, теплые финские ботинки, пыжиковую ушанку, замотанный — по совету начальства — по верхнюю губу в теплый кашемировый английской шерсти шарф.