Рыбка моя

– Лизе пришлось срочно уехать. Кажется, ей позвонили какие-то друзья…

Геннадий скрипнул зубами и подумал, что этой женщине ничего не стоит сочинить какую-нибудь байку, а потом уверовать в нее.

– Жалко, – вздохнула Фаня. – Она мне очень понравилась. Мы так классно посидели!

Олег и Надя распрощались первыми, и в коридоре стало чуть посвободнее. Анжелина, явно выпившая лишнего, все это время смотрела на Антона и широко улыбалась. Он был такой забавный, такой милый! А его настроение явно изменилось к лучшему.

– Дорогуша, а вы?.. – вопрос Елены Максимовны повис в воздухе.

– Я вот с ним, – сказала Анжелина и ткнула пальцем в Антона. – Побегу в кладовку собираться. Подождешь меня? – Она все никак не могла прочувствовать, что парень положил на нее глаз, причем, кажется, всерьез.

Антон заверил, что подождет, и когда она скрылась из виду, Геннадий спросил:

– Вы что, собирались с Игорем вместе справлять Новый год?

– Ну… Мы сначала вроде бы решили именно так. Анжелина появилась первой, а потом планы поменялись, и я… приехал забрать ее.

– Ну, вот! Все и разрешилось самым замечательным образом! – воскликнула Елена Максимовна, потирая руки. На душе у нее было так хорошо, что хотелось петь. – Гена, ты отвезешь нас с Фаней ко мне домой, понятно? Сам тоже можешь остаться, а то Новый год застанет тебя прямо на улице.

– Я не хочу домой! – с неожиданной страстью взбунтовалась Фаня. – Приехала в столицу своей родины, да еще в Новый год, и что же мне – сидеть в четырех стенах? Я на Красную площадь хочу.

– А что, отличная мысль! – воскликнула появившаяся из кладовки Анжелина. – Может быть, нам тоже поехать на Красную площадь? Купим шаров и будем смотреть салют, – предложила она, глядя на Антона с неожиданной надеждой. И хитро добавила: – Можно целоваться на морозе.

– Звучит вдохновляющее, – ухмыльнулся тот. – Поехали на Красную площадь. Только, девочки, нужно торопиться.

Ему было все равно, куда ехать. Лишь бы вместе с ней. Видеть ее глаза и улыбку, слышать хрипловатый голос…

– Фаня, я сейчас напишу тебе свой адрес, – оживилась Елена Максимовна. – Когда захочешь домой, сядешь в такси и дашь эту бумажку шоферу.

– Тетя Лена, я же грамотная. И телефоны у меня все записаны! Если что, я с почты вам позвоню.

– С почты? – удивленно переспросила Елена Максимовна. – Ах, ну да, у тебя же сотового нет. Надо будет исправить это упущение. Я подарю тебе телефон для связи!

– Ой, не надо, – отказалась Фаня. – Мне жалко будет его потом в Кочки везти. С кем там по нему разговаривать-то? Хотя… У нашего ветеринара, говорят, мобильник имеется. Я сама, правда, не видела, но мне Варька рассказывала. А что? – пробормотала она себе под нос. – Можно будет ветеринара закадрить.

Мысль об устройстве собственной судьбы не отпускала Фаню ни на минуту.

– Гена, ты отнесешь Фанин чемодан в нашу машину, – принялась распоряжаться Елена Максимовна. – А потом поднимешь его ко мне на пятый этаж. За это я угощу тебя финской водкой и обалденной кислой капустой.

– Откуда у тебя кислая капуста? – проворчал Геннадий и, крякнув, поднял Фанин чемодан. – Тебе ее кто-то презентовал или она сама скисла, по собственному почину?

Он уже безумно жалел, что связался с бывшей женой и теперь хозяйничает в квартире сына. Было во всем этом что-то неправильное. Впрочем, пути назад нет.

– Жди меня в машине, – велела Елена Максимовна. – Я встречу Наталью и сразу спущусь.

Из окна кухни она смотрела, как Геннадий тянет огромный Фанин чемоданище через двор. И как сама Фаня лепит снежки и кидает их в кособокого снеговика, которого кто-то соорудил в палисаднике. Нос ему сделали из пивной бутылки, а вместо глаз вставили две редиски.

Антон усадил Анжелину рядом с собой в машину, наклонился к открытой дверце и долго целовал. Елена Максимовна против воли вспомнила о своем итальянце. Любовь, страсть… Приходит момент, когда ты думаешь, что все отгорело, что возраст уже не тот, что ничто не в состоянии тебя растревожить. А потом появляется какой-нибудь Джакомо, и ты чувствуешь, что жизнь начинается сначала. И возвращаются все мечты и надежды, похороненные на дне коробок со старыми письмами.

Лиза закрыла за собой дверь и целую минуту стояла неподвижно. Это было выше ее сил, слушать рассказы о любви Игоря к бывшей жене. Она забыла про то, что в подъезде есть лифт, и побежала вниз по лестнице, на ходу застегивая пальто и заматывая шарф.

На что она рассчитывала? На то, что Игорь, один раз проявив благородство и пару раз поцеловав понравившуюся ему женщину, упадет к ее ногам? Променяет свою давнюю любовь на едва наметившееся чувство?

Лиза решила, что ей так больно, потому что она только что пережила разрыв с Русланом. Очень логичное объяснение! В ином случае она справилась бы с собой на счет «раз». Подумаешь, случайное знакомство! Она совершенно точно знала, что не заплачет. Слез не было. В ее душе царили пустота и космический холод.

Вырвавшись из подъезда, она задышала ртом, словно больная собака, пытаясь вернуть себе ощущение своей собственной реальности.