Рыбка по имени Зайка

Потом у Иры начал меняться характер, причем не в лучшую сторону. Кисова только и говорила о том, как она заживет, обретя богатство: купит машину, забьет шкаф одеждой, а остаток средств поместит в банк, под большие проценты. Алсу вздыхала, раньше Ира вовсе не была такой жадной. Дальше – больше. Всегда спокойная, даже апатичная Ира превратилась в неврастеничку. Алсу стало очень тяжело общаться с подругой. Раньше они любили гулять по городу, заходить в магазины, разглядывать товары и мечтать о том, как купят себе ту или иную вещь. Обычное развлечение, подобным образом ведут себя многие девушки. Но сейчас любой поход с Ирой в какую-нибудь лавку заканчивался слезами.

Ирочка мрачно останавливалась возле рядов с одеждой или стеллажей с косметикой. Некоторое время она рассматривала ассортимент, затем говорила:

– Здорово.

– Нравится? – радовалась Алсу. – Мне вон та, розовая, по душе, а тебе?

– Все хорошо, – уныло говорила Ира, – но мне никогда такого не купить.

– Ерунда, какие наши годы, – оптимистично восклицала Алсу.

– Нет, очень дорого.

– Накопить можно, – пыталась приободрить подругу Алсу.

И тут Ира принималась плакать, громко, со всхлипами. Увидав в первый раз подругу в таком состоянии, Алсу испугалась, во второй – насторожилась, в третий обозлилась, а потом решила: больше она с Ирой по бутикам не ходок.

Впрочем, вскоре стало понятно, что и в кино, и в кафе им вместе тоже лучше не заглядывать. Глядя на экран, Ира через некоторое время начинала рыдать, приговаривая:

– Вон у них какой дом! И машина! А у меня ничего нет и не будет.

Если Алсу тащила подругу в кофейню, где подавали недорогие пирожные, то и там Ирина находила повод для трагедии.

– Вон, смотри, – шептала она, оглядывая посетителей, – какая у девушки сумочка! А у меня…

Дальнейшие события разыгрывались по уже известному сценарию. Алсу устала, и, когда Ира вдруг сказала: «Поеду на две недели в санаторий, гастрит замучил», – она только обрадовалась.

– Конечно, отправляйся, – воскликнула она, – хочешь, мама тебе денег даст?

– Спасибо, – неожиданно улыбнулась Ира, – у меня есть, я на машину копила, но лучше на здоровье потрачу.

Ира пропала, не было ее почти месяц. Алсу начала волноваться. Мобильного у подруги не имелось, а название места, куда подалась Кисова, Алсу не запомнила. Ира бормотнула его неразборчиво, что-то типа «Курганское» или «Горянское», а может, «Холмское».

Не успела Алсу окончательно задергаться, как Ира позвонила ей.

– Ты приехала! – обрадовалась Алсу. – И как отдохнула?

– Нормально.

– Желудок не болит?

– Не болит, но…

– А что тебя беспокоит? – насторожилась Алсу.

– Сейчас приеду, – обронила Ира.

Явилась она только к вечеру. Алсу, прождавшая Кисову весь день, распахнула дверь в состоянии гнева.

– Ну ты даешь, – начала она выговаривать Ире и прикусила язык.

Кисова выглядела ужасно: бледная, худая, с давно не мытой головой. На осунувшемся лице лихорадочно блестели глаза.

– Ты хорошо себя чувствуешь? – попятилась Алсу.

Ира мрачно кивнула:

– Да. Просто супер. Теперь супер. Мне супер оттого, что знаю все!

– Что? – не поняла Алсу.

Ира вцепилась ей в ладонь ледяными пальцами и стала нести чушь. Бедная Алсу, до смерти перепуганная, попыталась разобрать полусвязную речь, но смогла вычленить лишь отдельные слова.

– Надя… Римма… мама… папа… они… давно такое… я нашла… пойду потребую… деньги… много-много… миллионы… машина! Понимаешь, у меня теперь будет все! Все! Все!

Крик перешел в плач. Алсу понеслась за валерьянкой, напоила Иру, уложила ее на диван, накрыла пледом и стала гладить по голове, приговаривая:

– Ну тише, тише, все будет хорошо.

Кисова внезапно успокоилась и вполне внятно спросила:

– Знаешь ведь Надю?

– Какую? – насторожилась Алсу.

– Победоносцеву.

– Кого?

– Неужели забыла?

– Честно говоря, да.

Ира села на диване.

– Ну и память у тебя! Помнишь двор, где я раньше жила, еще до переезда?

– Да, – кивнула Алсу, – конечно. Хоть ты и считаешь, что твой папа напрасно сменил жилплощадь, но мне думается, он поступил совершенно правильно, вы обитали в отвратительном месте, в двух шагах от Садового кольца, там шум, грязь…

– Не о том речь, – оборвала ее Ира, – наш дом стоял справа, чуть в глубине, а слева другое здание, там сплошные коммуналки, а Надя…

– Ой, – подскочила Алсу, – теперь припоминаю! Их две сестры было, старшая…

– Римма, – закончила Ира. – Их мать у нас квартиру убирала, девочки иногда с ней приходили, мы им старые вещи отдавали, младшую звали Надей!

– И что? – удивилась Алсу. – При чем тут она?

Ира помолчала, а потом продолжила.