Рыбка в клетке

В его глазах не мелькнуло и тени узнавания, и это, черт побери, обидно – уж я-то точно не переставала о нем думать, я бы нарисовала его портрет даже спросонья. Я разворачиваю корпус, следя за упырем, и тут он творит нечто странное – при виде девочки с розовыми бантиками, он притопывает и два раза хлопает в ладоши на манер танго. Моя челюсть отвисает. В два прыжка я преодолеваю разделяющее нас расстояние и хватаю его за локоть:

– Что это было?

Он доброжелательно поднимает брови.

– А вы, простите?..

– Ты меня чуть не сожрал на днях. Облизывался и по животу себя гладил.

– Точно! – он хлопает себя по лбу и добродушно смеется, и я колеблюсь как желе, потому что все еще продолжаю удерживать его за локоть. Пора бы его отпустить, но мне совершенно не хочется этого делать, потому что как только окажется свободен, он может тут же исчезнуть, и не видать мне ответов как своих ушей. – Простите мне мою невнимательность, в последнее время я повстречал так много людей, что мне становится все тяжелее удерживать в памяти их лица.

– Да-да, так что это было?

– Не желаете ли присесть? – предлагает он. – Вон там есть чудная, никем не занятая скамейка, и вести разговор в сторонке будет гораздо предусмотрительнее, чем мешать людям на тротуаре.

Я конвоирую его к скамейке и отцепляюсь только тогда, когда он садится: я успею схватить его за ноги, если попытается убежать.

– Вижу, вас крайне заинтересовало мое поведение, и мне доставит немало удовольствия уверить вас в том, что вы превратно меня поняли. Я совершенно не имел намерения вас поедать, хотя мое поведение и должно было натолкнуть вас на такую мысль. Видите ли, это упражнение.

– Упражнение?

– Совершенно верно. Но прежде, чем к нему перейти, позвольте сделать небольшое введение. Меня зовут Николай, и полгода назад я потерял работу. Двадцать пять лет был кормильцем семьи, а потом внезапно стал тунеядцем. Попытки устроиться на другую работу ни к чему не привели, благо все это время я работал на одном заводе, и понятия не имел, как вести себя с другими работодателями. В общем и целом, я начал, как сейчас говорит молодежь, «хандрить». Ничего не радовало, все казалось таким тщетным, что не стоило даже попытки, такое состояние, когда «все тлен». И жена записала меня на тренинг.

– Что за тренинг?

– О, совершенно очаровательный, называется «Улыбнись себе». Он вернул меня к жизни, посредством, правда, несколько странных упражнений, но они действуют. Нам всем достались разные задания: молодому человеку, не помню его имени, он всегда в черном, надо петь «Земля в иллюминаторе» как только он слышит слово «президент»; Тамаре Владимировне – плеваться через левое плечо, когда кто-то говорит «алло»; Машеньке, моей жене – она записалась со мной за компанию, потому что я категорически отказывался идти один, – просить всех мужчин выше двух метров «достать воробушка». А я вот должен был пугать прохожих таким образом, когда встречаю барышню с темными волосами и зелеными глазами.

Так вот какой был критерий…

– И что же? Неужто помогает?

– Вы не представляете как! Поначалу, конечно, все это выглядело донельзя глупо. Но со временем ощущение неловкости пропало, и стало легче. Эти упражнения заставляют вернуться обратно, понимаете? Учат обращать внимание на мелочи, выходить из себя, из своего, так сказать, кокона…

– Кокона, говорите? Хм…

– Напрасно вы так недоверчиво к этому относитесь. Когда мы встречались в последний раз, чтобы поделиться успехами, я даже не узнал своих собратьев по несчастью: все улыбаются, шутят, даже тот молодой человек в черном. Скажу по секрету, – упырь доверительно понизил голос, – готов поклясться, на нем были коричневые носки. – И он вновь зашелся смехом.

– А эта девочка?

– Это последнее упражнение. Надо менять задания, чтобы не проходило ощущение новизны и не возникло привычки. Через два дня состоится последняя встреча. Мы отчитаемся о последних достижениях, а потом каждый пойдет своей дорогой.

– И как эти упражнения помогли вам с поиском работы?

– С поиском работы – никак. Но они вернули мне вкус к жизни, а итого иногда бывает более, чем достаточно, не так ли?

Я смотрю, как грузный монумент удовлетворенно теряется среди толпы, затем откидываюсь на скамейку. Кто бы мог подумать, что такой значительный во всех смыслах человек будет готовиться проглотить первого встречного и танцевать при виде маленьких девочек – и все для того, чтобы вернуть вкус к жизни. Хотя, кто бы говорил. Давно ли сама в последний раз задумывалась о том, чтобы покачиваться на волнах лицом вниз? Просто у этого упыря другие методы, отличные от моих. Вот и еще один урок.

У каждого свой способ выбираться из кокона.

25.08.16