Рыбка в мутной воде

— И? — торопила я ее.

— Шпотыкався, падав, — перечисляла та, не глядя на меня. Когда ф сени выфев, споткнувся… ударился головой об угов яффика.

— Сам или, может, его кто толкнул? — уточнила я.

— Сам, сам! — замотала головой Танька. — Нихто не талкав.

— Ну и что было потом? — нетерпеливо спросила я.

— Потом… Мы пофли гувять. Довго гувяви. Потом я с Вано вернувась…

— Вдвоем? — уточнила я и получила в ответ жест подтверждения.

— А он фсе лежит, головой вниз. Я его потрогава, а он мертфый.

— Ну а почему же тогда в милицию-то сразу не сообщили? — переспросила я.

Танька подняла свою грязную, мозолистую руку вверх и активно замотала ею у меня прямо перед лицом. Затем что-то долго бубнила себе под нос, но я все же поняла, о чем идет речь.

В общем, с ее слов выходило, что после того, как она вместе со своими дружками-собутыльниками — Колькой Дедовым, Вано и семьей Курник — собралась на улицу гулять, Михеев-старший, хватив лишку, решил пойти с ними и направился на улицу первым. Но выйти туда ему так и не удалось, так как он споткнулся в сенях и упал, ударившись об угол большого ящика, стоявшего там. Ящик этот и в самом деле там был, и я его прекрасно видела, несколько раз приходя в этот дом.

Дальше все вышло совсем уж глупо, как, впрочем, и бывает спьяну. Дружки-выпивохи не сразу заметили упавшего хозяина и, перешагнув через него, отправились на прогулку. И лишь когда Танька со своим ухажером Вано вернулись, чтобы заняться в доме тем, что у нормальных людей называется любовью, но в отношении их выглядит как-то совсем… неприлично, они увидели труп Танькиного мужа, которого считали ушедшим с другими. В пьяном угаре Галкина, однако, сообразила, что ей не резон сообщать об этом в правоохранительные органы, могут быть неприятности. Не хотел связываться с ментами и Вано. Они вместе решили разрубить труп на куски, что и сделал Вано, потом сложили их в большой мешок, который подобрали здесь же, и ночью выбросили в реку в надежде, что река унесет тело подальше и смоет все следы.

Все это наблюдала полоумная бабка, на которую давно уже никто не обращал внимания, зная, что она не в себе. То, что она может болтать лишнее, Танька не боялась, решив, что будет говорить, будто у той совсем крыша поехала. В общем, сначала все было распрекрасно, до тех пор, пока не явился из армии сын Михеева Ванька-младший. Увидев разгром и развал дома, наученный порядку малый сразу же заявил обо всем в милицию, но та, как и следовало ожидать, ничего не нашла. Тогда он обратился ко мне, частному детективу Тане Ивановой и… пошло-поехало.

Река, в которую было выброшено тело, действительно унесла мешок с останками, но не очень далеко. Мешок выловил Лесной человек Афоня, которого я встретила чисто случайно, но все же благодаря той же самой Таньке Курилке, из-за которой заблудилась. Лесной человек мне рассказал, что захоронил чьи-то найденные останки в лесу, никому об этом не сказав.

«Кстати, — неожиданно заинтересовалась этим обстоятельством я. — Почему он не доложил в нужные органы о данной находке? Какова причина его молчания? Или он просто не хотел покидать лес, не особенно любя людей? Впрочем, будет возможность — еще спрошу его об этом», — решила я наконец, а потом повернулась к Таньке и сказала:

— Собирайся, поедем в отдел, там все и расскажешь.

Женщина не стала мне перечить, молча достала кое-что из тряпья, завязала все в грязный платок и, сцепив руки перед собой, уставилась в пол, как нашкодивший ребенок. Я первой вышла на улицу и позвала ее за собой. Танька не сопротивлялась, сопя следуя за мной по пятам и даже не пытаясь сбежать. Наверняка понимала, что будет только хуже.

Я привела ее в местный сельсовет и, кратко объяснив суть случившегося, передала Таньку председателю. Он сразу отзвонился в районный отдел милиции, и те пообещали прибыть тотчас, так что Галкину временно поместили в какую-то из комнат и закрыли на ключ. Я могла быть полностью свободна. Председатель сельсовета предложил мне выпить чашечку кофе, но я отказалась, решив, что до приезда органов власти успею еще наведаться в гости к Лесному человеку.

Накинув на плечи кофту, я не спеша направилась в сторону леса. Сгущающиеся сумерки не смущали меня, так как теперь я прекрасно знала дорогу и не могла заблудиться. Отыскав нужную тропинку, я прошествовала по ней с километр и вышла на хорошо знакомую поляну. Лесной человек сидел у костра и жарил на нем какие-то кусочки, то ли картофеля, то ли клубни еще какого-то растения. Он заметил меня, но ничего не сказал. Я молча подошла и присела рядом на пенек. Мы оба молчали, глядя на взметающиеся вверх искорки огня.

Прошло несколько минут, и я наконец решила заговорить. Но Афоня опередил меня.

— Вижу, по мою душу пришла, — закряхтел он как-то устало. — Расспросить небось хочешь, почему все сразу не рассказал, когда нашел в реке мешок? — сам обо всем догадался он.

Мне не оставалось ничего другого, кроме как кивнуть в знак согласия.

Лесник тоже покачал головой и принялся снова излагать мне историю своей жизни.