Рыбки всегда плавают вправо

Место, где очутился мальчик, поражало своим убранством: в просторном зале цилиндрической формы с высокими потолками повсюду висели бархатные шторы, преимущественно зелёного и бордового цвета, а стены украшали старинные картины, оружие и доспехи. Мебели, напротив, почти не было: посередине зала стоял большой резной деревянный стол, за которым в деревянном бордовом кожаном кресле, уже изрядно потрёпанном и растрескавшемся, развалился Человечек. Было понятно, что взбирается он на кресло по маленькой приставной лесенке. Клос присел напротив на необычайно удобный мягкий стул с причудливо изогнутыми подлокотниками.

Человечек запел, размахивая своей тросточкой, словно дирижёрской палочкой:

Бороздя Сплошное Море, на шкафах, дверях и стульях,
Вы поймёте, но не сразу, кто вас в башне караулит.
Приглашает, угощает, развлекает вас рассказом,
Всё поймёте, но не сразу, а поймёте сразу разом!
Сразу разом!

Хочешь – стоя, хочешь – лёжа, ни запретов, ни отказов.

Всё, что хочется, возьмёте и вернёте, но не сразу!
Тут и камень, тут и бархат, всё, что хочешь, по заказу!
Разберётесь и поймёте, но, поверьте мне, не сразу!
Сразу разом!

Человечку это действо явно доставляло удовольствие, и, когда мальчик, наконец, отхлебнул глоток уже подостывшего чая, он торжественно произнёс:

– Добро пожаловать в «Камень и бархат», гостиницу для заблудших душ! – причём слово «камень» он произнёс резко и звонко, показывая двумя руками на пол, а «бархат» – мягко и протяжно, медленно обводя руками стены.

Из-за портьеры с музыкантами раздались нестройные аплодисменты. Клос тоже похлопал, больше из вежливости.

– Отлично, отлично, теперь, когда все формальности соблюдены, давайте определимся с комнатой: у нас есть разные варианты размещения – от капитанских люксов до лежачих, сидячих и даже стоячих коек, которые, к слову, и не койки даже по большему счёту. – Он говорил очень быстро, заполняя во время разговора тянущийся из-под стола бумажный рулон, отматывая столько, сколько требуется. А требовалось ему немало. Писал он длинным пером, ловко обмакивая его в чернильницу. – Какой уровень комфорта предпочитаете?

– Мне бы какой-нибудь обычный номер, – пожал плечами мальчик, – желательно всё-таки лежачий, ну или в крайнем случае сидячий. Сколько он стоит?

– Что вы, сами номера совершенно бесплатны, наши гости платят только за обслуживание! В капитанском номере вас обслужат как капитана, в номере для отдыха – как обычного отдыхающего, ну а в рабочем номере вы, хех… займётесь самообслуживанием, – он кашлянул и опять расплылся в улыбке.

– Будьте добры самый обычный номер, только с кроватью, обслуживания никакого не требуется. Я здесь всего лишь на одну ночь.

– Прекрасно, бесплатный номер, без обслуживания, поставьте свою подпись здесь!

Человечек бросил беглый взгляд на шею Клоса и ловким движением оторвал от рулона лист необходимой длины. После чего подвинул листок к мальчику вместе с чернильницей и пером, на котором вместо букв рядами тянулись обычные чернильные кружочки, даже не совсем ровные. Видимо, именно их Человечек так тщательно выводил во время разговора.

– Что здесь написано?

Решив, что над ним подшучивают, Клос принялся внимательно рассматривать закрашенные кружочки, заполняющие добрую половину страницы.

– Поверьте, только то, что мы с вами обсудили! Гостиница «Камень и бархат» заботится о своих постояльцах, поэтому всё записывает на бумаге.

– Но тут вообще ничего не написано, кроме… кроме кружочков.

«Причём не очень ровных», – подумал Клос, но вслух не произнёс. Ему не хотелось расстраивать необычного гостеприимного Человечка, который при всех своих странностях был учтив, помог укрыться от шторма и теперь, кажется, обещал обеспечить крепкий сон до самого утра, впервые со дня отплытия юного капитана.

– Молодой человек, в наших краях письмо очень своеобразно и по-своему уникально! Вы же, в свою очередь, имеете право выразить согласие на любом удобном вам языке, давайте – давайте! – он опять вскарабкался на стол и ткнул хромовой тросточкой в самый уголок документа. – Просто подпишите вот тут, что согласны, и покончим с этим!

Клос задумался, как обычно бывает в таких ситуациях, но никаких возражений в голову не приходило. Да и сил спорить уже не оставалось. Он пододвинул чернильницу поближе, обмакнул перо и вывел посередине листа прописью: «Согласен». Писать пером было непривычно: в некоторых местах буквы получались тонкие, где-то, наоборот, толстые, а в конце образовалась небольшая клякса.