Рыбкина на мою голову

– Это твое? – из кармана пиджака он вытягивает мои трусики.

Давай, Влада! Самое время включать “Македонского”.

– Это? – усмехаюсь я, впиваясь взглядом в вещицу. – С какой стати? Мои на мне, – готова оттянуть резинку домашних брюк и продемонстрировать.

– Влада, я сейчас серьезен, как никогда, – рычит дядя Паша. Он зол. Очень.

– Нет. Это, – тычу пальцем в трусы, которые он держит все еще в воздухе чуть ли не перед моим носом, – не мое.

– А я думаю иначе!

– Так думайте, как вам угодно! – возмущаюсь я. – Индюк тоже думал, знаете ли, да кончил плохо.

– Индюк? Это я индюк? - возмутился мужчина.

Я пожимаю плечами.

Замечаю, как надувается венка на виске Паши. Ходят желваки. Ух… еще немного, и огонь из ноздрей повалит. Главное, держать оборону и не сдаваться!

– Рыбкина…

– Где вы это нашли? У себя в квартире?

– Нет, в машине.

– И как я, по-вашему, должна была их там оставить? Это, извините меня, больше вопрос к вашим дамам! Они у вас в машине катаются. И не одна. А две! Да, и это вполне логично, – пожимаю плечами как можно непринужденнее. – Может, одна из ваших пассий заподозрила наличие второй? А вы тут на меня налетели сразу, нехорошо, – качаю головой.

– Ты вчера сказала, что они не для меня…

– Это не считается, – усмехаюсь, бью его же словами.

По глазам его вижу, что попала в цель. Вот так-то! И никакого “Трактата военного искусства” читать не надо.

Он неуверенно смотрит на трусы, потом на меня, потом переводит взгляд ниже, словно пытается понять, налезли бы они на меня или нет. Но тут же отдергивает руку и нервно запихивает их обратно в карман. Молча разворачивается и уходит, захлопнув за собой дверь.

Я прислушиваюсь, но шаги затихли, а дверь на ключ не закрылась.

Усмехаюсь и потираю ладошки от удовольствия победы.

Два-ноль, дядя Паша!

Влада

Следующий день, затем еще один прошли незаметно. Разве что пару раз всплывал в голове разговор с Пашей. Нет, совесть меня не грызла, я была уверена в правильности своих действий. Утром после того разговора я снова проверила, открыта ли дверь, и она действительно все еще не заперта. Как понимать этот жест, не знаю. Или он попросту забыл ее запереть?

Эти несколько дней мы не пересекались. До сегодня.

Вечер.

На часах десять вечера, мы с Касей гуляем у дома. Засобирались домой. Когда вышли с площадки, у подъезда останавливается такси, и из него выходит Паша. Он расплачивается с таксистом и нетрезвой, совсем нетрезвой походкой направляется к входной двери.

Это что за праздник? Что отмечаем?

Я нахмурилась, потому что то, что вижу, мне не нравится. Кася рванула за ним, я еле успела придержать поводок, чтобы та не вырвалась.

Кася залаяла. Но этим внимание Павла не привлекла. Ну и хорошо. Пусть проспится.

Спустя минут пятнадцать мы с Касей возвращаемся домой. Я завариваю себе какао, устраиваюсь поудобнее в гостиной и включаю телевизор. Собака укладывается в ногах. Я отвлекаюсь на телефон, где Ксю пишет сообщения. Присылает голосовое, и мне приходится отключить звук на телевизоре. Вот в этот самый момент этажом ниже что-то разбивается. Кася тут же встрепенулась. Да и я тоже. Откладываю телефон в сторону и направляюсь к двери. Прислушиваюсь. Тишина.

Открываю смежную дверь, Кася тут же проскальзывает мимо и, цокая коготками, спускается вниз.

– Кася! – шикнула я, но бесполезно.

За ней пошла и я. В квартире стоит тишина. Странно. Я же четко слышала, как что-то грохнулось и разбилось. В коридоре порядок, в кухне тоже, в гостиной…

А в гостиной я нашла причину грохота и беспорядка.

Павел лежал на диване, ноги на стеклянном столике, вернее, на том, что от него осталось. А у противоположной стены   осколки разбитой вазы,  рядом пульт от телевизора. Метко, однако. Хотя, смотря, куда он целился.

Кася села у дивана, тихонько виляя хвостом.

Лапы!

– Кася, а ну-ка вон туда отойди, – скомандовала я и указала направление, в котором нужно двигаться. Собака послушно ушла от осколков. Я же вернулась в ванную за совком и веником.

Паша недовольно сморщил нос, когда я снимала с него ботинки и переложила ноги на диван. Тяжеленный детина.

Принесла на всякий случай тазик и поставила рядом. Снова метнулась в кухню и, взяв мусорный пакет, пошла собирать осколки вазы.

Что ж на него так нашло, что так развезло…

Переделав дела, уселась в кресле напротив спящего мужчины. На часах уже за полночь. Глаза сами собой закрываются, и оставаться тут на ночь я не собираюсь.

Поднимаюсь, чтобы вернуться к себе, когда замечаю телефон, лежащий на полу.

Руки тут же зазудели, взять и покопаться. Но я же не такая? Верно?

Выхожу из гостиной, но останавливаюсь в коридоре. Следом идет Кася и тащит в зубах телефон Павла.

– Кася! – возмутилась я, приседая рядом с ней на корточки. – Ну, на что ты меня толкаешь?

Забираю у собаки телефон и… разблокировав экран, пялюсь на гаджет.