Рыбы

– Да, очень учтивая, красивая и, судя по всему, очень сильная барышня. Она помогла вам подняться в спальню, уложила в постель и почти сразу покинула дом, за два часа до приезда вашего брата.

Мысли в безумной пляске метались в голове Анри, не давая ему возможности выстроить всю эту кашу в связный логический ряд. В голове были лишь какие-то образы и вспышки. Что-то понемногу нащупывается… Чьи-то руки, улыбка, синяя машина, потом дом, его собственные ноги, пол и губы… Губы?! Кажется, это был едва уловимый поцелуй в макушку. Анри начинал припоминать, как она… Она, кто она?! Давай, Анри, постарайся вспомнить. Он закрыл глаза и мысленно заполнил комнату водой, стараясь погрузиться в то самое сонное состояние. Женские руки накрывают его одеялом, губы целуют в макушку и тихо шепчут:

– Спи крепко… Спи… Поганый эмо-бой.

От последних слов, всплывших в памяти, Анри словно бьет током.

– Всё в порядке, месье? – спросил его всё еще остававшийся на линии собеседник.

– Надеюсь, месье де Галлон. Очень надеюсь… – тихо прошептал Анри, поглядывая на одиноко лежавший окурок и переводя взгляд на большие часы с бронзовым спрутом.

Глава 3. Спрут

– Жюль, а теперь давай по порядку, – открывая стеклянную бутылку минеральной воды, неторопливо начал Анри, вальяжно откидываясь на мягкую спинку пассажирского сиденья такси. – Ради чего же мы тряслись в самолёте почти семь часов до Дакара, если, как я заметил, мы уже давно не едем в сторону здания основного архива траста?

– Если у нас получится попасть в вестибюль гостиницы «Пулман» в течение ближайших десяти минут, – набирая текстовое сообщение, отвечал Жюль, – то, я полагаю, ради встречи с мадам Ба…

– Ба? – непонимающе вскинул брови Анри. – А она в девичестве случайно не носила фамилию…

– Кебе. Все верно. Она из семьи Хранителей фонда, но по гендерным причинам была лишь временно исполняющим обязанности Хранителя траста после смерти нашего отца и до инаугурации Томаса. Сейчас эта должность перешла ко мне.

– Но разве Томас не успел подписать документ? По идее ты сейчас регент-хранитель, как отец после смерти дяди.

– Так как он успел оставить лишь две подписи из четырех требующихся, объём моих полномочий очень лимитирован, что фактически приравнивает его к содержанию полномочий временно исполняющего обязанности Хранителя траста. Как ты понимаешь, этого недостаточно, чтобы играть по-крупному, поэтому я решился на инаугурацию, только так мы сможем по-настоящему всё изменить.

– А что по тактике переговоров? – с тревогой поглядывая на часы, уточнил Анри, когда минутная стрелка уже подходила к половине двенадцатого вечера по парижскому времени, что означало, что они почти опаздывают на встречу.

– Попытаемся получить от неё реакции на основные версии происходящего: либо вариант с внешней диверсией, либо внутренний саботаж, либо…

– Ты же не думаешь об этом всерьез? – скептически посмотрел на него Анри.

– Я видел то, что видел, как и ты. Мы не можем исключать проклятье. Кроме того, три месяца назад у них была встреча с Томасом, она может что-то знать о его смерти.

– Разумно…

Виды побережья из окон авто внезапно напомнили Анри, что он так и не открыл купальный сезон в этом году. Сначала тяжко перенесённый им весной грипп, потом завал на работе в связи с запуском новой линейки после заключения контракта с достаточно жирной американской конторой, потом доработка старых моделей для сразу нескольких международных экспо. Да и в целом рынок нейропротезирования ещё очень молодой и быстро набирает обороты, поэтому нужно постоянно держать руку на пульсе. Семь дней в неделю с восьми утра и практически всегда до восьми-девяти вечера. Так бывает, когда работаешь над собственным продуктом. Ну, а точнее, над тётиным продуктом. Всё в компании принадлежит ей, а он всего лишь один из бесконечного количества управленцев среднего звена с небольшой командой и парочкой собственных разработок.

– Какая жалость, что у нас не получится задержаться здесь на пару деньков, – мечтательно протянул Анри.

– Да, что ни говори, а людей тянет к океану, – улыбнувшись, подтвердил Жюль.

– Тянет… Тянет обратно в воду, – кивая, соглашался старший.

– Месье Леро, мы сейчас напротив «Пулман Дакар», – басом рапортовал водитель.

– Благодарим, месье Жеро. Припаркуйтесь, пожалуйста, неподалёку. Мы должны освободиться в течение часа. Я позвоню вам, как только мы закончим, – учтиво попросил Жюль.

Едва машина успела притормозить, к ней тут же подоспел молоденький швейцар, любезно открывший братьям дверь и сопроводивший их в главный вестибюль гостиницы. Желто-коричневый главный холл по своему внешнему виду ничем не отличался от вестибюлей большинства сетевых отелей, раскиданных по всему свету.