Рыбы у себя дома

Но чувствуется, что эти суетливые кавалеры пребывают в странном напряжении иного рода — в готовности в любое мгновение сигануть от своей возлюбленной прочь, судьбу не испытывая. И неспроста такое: самка в нерест долго постится, созревающая икра забирает много энергии, и потому рыба сильно слабеет, а закончив наконец все нелегкие заботы о будущем своего щучьего «народа», совсем не прочь заглотить одного-другого ставшего ей ненужным брачного партнера. А они эти ее странности хорошо знают и постоянно помнят, и чуть что — брызгами в разные стороны. Вероятно, потому-то на щучьем нерестилище всегда много плеска.

Щука не упустит какой-либо возможности схватить не только рыбу, но и оказавшуюся в воде мышь, крысу, бурундука или белку. Змею, жука, червяка… За птичкой у поверхности воды способна и выпрыгнуть. Да и кому не известно, что это ярый, стопроцентный хищник! Зеленый щуренок всего-то со спичку-другую, а уже страшен. Как маленький крокодильчик: голова с большущими злыми глазами и прямо-таки громадной для тельца зубастой пастью, и одна всепожирающая страсть кого-нибудь проглотить. Он уже самым что ни есть активным образом, со щучьим разбоем питается всякими рыбками «детсадовского» и «школьного» возраста. В первую очередь, мальками милых сердцу рыболова карася и сазана, но не только ими. А при случае этот пока еще маленький живоглот не упустит возможности съесть и отставшего в росте собрата.

Да что говорить о повадках щуренка! Даже малечек, не дотянувший до дюйма, уже успешно охотится за личинками карповых рыб, причем крошечная утроба его поистине ненасытна. Посадите несколько щурят в пустой аквариум — и увидите, как будут они подстерегать друг друга.

Мало найдется на земле более зубастых водяных хищников, чем щука. Острых зубов в ее пасти несколько сот! Они на челюстях, на языке, на сошнике… Даже на жаберных дугах! Попробуй-ка взять ее, живую, за жабры: трепыхнется — и руки в крови… Удобнее всего ее усмирить, запустив большой и указательный пальцы в просторные глазницы, — вмиг покорно замирает, даже если ее только что вынули из воды.

Щука — каннибал с рождения, и каннибал неисправимый. Найти в щучьем брюхе щуку-другую поменьше ничего не стоит. Однажды я бросил пару полуметровых хищниц в просторную естественную яму на речной косе, в которой осталось немного мелкой рыбешки. Ее они через день сожрали, а на другой я увидел «подруг» при издыхании: вцепившись друг дружке за челюсти — пасть в пасть — они дрались насмерть, видимо, уже несколько часов. Даже когда я вынул их на песок, они не расцепились.

Иной раз щука схватит слишком крупную для пасти рыбу и заглатывает, вываливая глаза из орбит, заглатывает. Случается — пока сама не удушится! А если и уцелеет, то «страдает» с торчащим изо рта хвостом несколько дней, пока не продавится голова жертвы в кишечник.

Вдоволь отъевшись и плотно набив утробу, щука несколько дней, а то и неделю пребывает в полной отрешенности от окружающего мира, не реагируя даже на проплывающую рядом добычу. А потом снова у нее начинается жор. Кроме того, рыба меняет активность в связи с погодой, гидрологическими явлениями, фенологическими факторами и собственными интересами. Например, хорошо выражен жор у щуки перед нерестом и после него. В летнюю жару она малоактивна, но резко активизируется с осенним похолоданием. Когда начнет образовываться лед, этой рыбе опять до всего трын-трава, зато ее обжорство по перволедью удивительно.

Аркадий Фидлер в интересной книге «Канада, пахнущая смолой» рассказал об озерах, в которых живут одни лишь щуки, причем живут в громадном количестве, от только что народившихся щурят до исполинов, и нет там каких-либо иных рыб. Казалось бы, это невозможно: есть-то этим хищникам кого? А оказывается, в тех озерах щуки питались… щуками. Лишь самые маленькие щучки — длиной с палец — жили и росли на водяных блохах, которых в воде было полно, да те, что немного побольше, кроме совсем малых щучек, пробавлялись рачками. Взрослые же знали одно: ловить и проглатывать «братьев своих меньших» и, вполне возможно, — своих же детей… Выходит так, что ранней весной метали они икру и давали начало тысячам тысяч щучьих жизней для того, чтобы вскоре их пожирать.

Вероятно, такое становится возможным не только вследствие особых щучьих нравов, но еще и потому, что рыба эта очень плодовита и скороспела. Самка откладывает от 30 до 150, в среднем 50 тысяч икринок — все зависит от ее возраста и размеров. Икра довольно крупная, отход у нее небольшой, жизнь в ней развивается быстро и уверенно. Прошел всего десяток дней, а из икринки уже выклюнулся эмбриончик с желточным мешочком, а еще через неделю в личинке будущего ярого хищника уже полтора сантиметра, и он начинает свободную разбойную жизнь. Начинает, чтобы отныне охотиться всю жизнь — во все сезоны года, с рассвета до заката..