Рыкарь (СИ)

«Сожги тело… разорви на части… и сожги… будет больно… но я выдержу… а сейчас тебе лучше… уйти… я с Долгоруковым… и его людьми… побеседовать хочу… Видимо… он забыл… кто я… и как меня… называли…»

— Но вы скованы печатью аркана, князь, а я скован родственниками, что находятся в заложниках. — Покачал головой я.

«Хах… ты же… не думаешь… что печати… Ранга Аколита… смогут… меня… сдержать?!. Даже если… в них… вложили силу… равную моему… удару…» — Сейчас в голосе князя звучала усмешка.

В один момент печать резко налилась чернильным светом, и выдала единую вспышку света, так что мне пришлось зажмуриться. Князь резко сжал одну руку у меня на плече, а второй — мифриловый браслет. От руки Боярского пошел запах паленой плоти, словно он обжегся, но тот не обратил на это никакого внимания. Секунда — и браслет лопнул, и ко мне вернулось чувство единства со стихиями. Я моментально обернулся в форму рыкаря, а князь Боярский уже отправил меня в полет, при этом сам завертелся на месте волчком.

Словно в замедленной съемке в полете уже над палаткой я наблюдал, как вокруг князя Боярского соткался плащ из Тьмы. Вначале он лежал на земле, но постепенно князь начал подниматься вверх, вращаясь вокруг своей оси, и плащ из живой бурлящей Тьмы вращался вслед за ним. Вот князь на высоте двух метров, трех, четырех… И князя уже нет… Вместо него на земле стоит огромный четырехметровый рыцарь в глухих тяжелых костяных желтоватых доспехах, забрало его шлема было выполнено в виде черепа с распахнутой пастью. У него было четыре руки, верхняя пара сжимала огромные косы, одна — здоровенный ростовой щит, и последняя — исполинский двуручный меч с тупым концом, словно это был меч палача… Из плаща в разных местах проступали лики людей, искаженные муками, они были искривлены в немых криках и тянули руки, пытаясь прорвать ткань плаща, сотканную из Тьмы. Капюшон плаща спал на спину рыцаря, и в глазницах шлема заплясало голубое потустороннее пламя. Над головой рыцаря возникла корона из такого же пламени с восемью зубцами, ярко полыхнув на всю округу.

В момент вокруг расползлось ощущение скорой смерти… Каждый в лагере человек почувствовал близкую смерть…

А я лишь услышал крики князя Долгорукова, отлетая куда-то вглубь лагеря:

— Стреляйте! Стреляйте, идиоты! Это Живое Воплощение Смерти!!!

Глава 11. «Юный шаман, мы приветствуем тебя!»

— Начинаем штурм! Повторяю! Начинаем штурм! Я захожу с четвертой группой! Очистить лагерь! Дайте мне добраться до площадки алтаря! Третья группа, вытащите Волкова! — Орал в рацию Кобылин, пока машина четвертой группы неслась к лагерю.

— Черный, я — Бурят, тут полный пиз*ец. — Алексей Владимирович услышал доклад снайпера в рации.

— Верю, что пиз*ец. — Тихо ответил Кобылин и, повернувшись к водителю, заорал, — ТАНК! ПОДНАЖМИ!!!

Водитель с позывным «Танк» в ответ молча вдавил педаль газа, и машина рванула вперед, надрывая двигатель.

Штурм начался с очень удобного момента. И очень опасного…

* * * * *

Вот как описать буйство немертвого мага Ранга Стихия? Бедствие. И я резко стал никому не интересен… И пока я летел от броска князя, мое сознание рухнуло в состояние «война»…

Благо, мне повезло, и я рухнул на крышу одной из палаток, установленную наемниками. Она стала моей «воздушной подушкой». Правда, крой палатки не выдержал, и я рухнул внутрь палатки.

— Co do cholery?! — Я услышал голос одного из наемников внутри палатки, поднимаясь на ноги.

— Добрый день, господа! — Ответил я, выпуская аркан «Кольца ледяных пик».

Мгновенно ледяные колья начали разрывать пол палатки, пронзая тела наемников вокруг меня.

— Kurwa! — Раздался крик из толпы, и я увидел старого знакомого.

Рыкарь, обращающийся в куницу, был здесь. Он успел отскочить от кольца ледяных пик, обратиться и схватить свои клинки.

— Захотел реванша, мальчик? — Звериный оскал заменял рыкарю улыбку, а его русский был все также плох…

— Фу, ну ты все же и урод, мужик! Мне ты нафиг не нужен. Но у меня есть друг, который очень хочет с тобой поквитаться. Вы в прошлый раз сошлись в разных весовых категориях. — Усмехнулся я, — Абдулматин!

Из моей тени выскочил мой первый и единственный теневой солдат.

«Господин» — Голос солдата раздался в моей голове.

— Снеси ему голову и принеси мне. — Я указал рукой на куницу.

Тот в ответ зашипел и поднял клинки перед собой.

«С радостью, господин» — Ответил Абдулматин, и в его руках материализовались кривая сабля и щит.

Абдулматин рванул вперед, принимая первую саблю куницы на щит, а вторую на свой клинок. Ладно, куница пусть развлекается, а у меня еще очень много дел!