Рыльце в пушку

Хоть меня и бесит манера общения некоторых невоспитанных типов с красивыми женщинами, все-таки я лучезарно улыбнулась в ответ и протянула необходимую сумму. Провожаемая жадными взглядами охранника, я завела мотор и выехала на дорогу, ведущую к отделению милиции, в котором работал мой старый друг.

Киря сидел, завалившись бумагами, и нервно курил. Увидев меня, он заулыбался и встал:

— Здорово, старушка!

— Я тебе покажу старушку! — притворно обиделась я.

— Собрал все, что просила, — начал Володька, когда я расположилась на старом, расшатанном стуле.

— Кирьянов, будь другом, покорми меня чем-нибудь. А то ты меня из постели практически вытащил, не то что позавтракать, даже кофе выпить не успела, — и я округлила глаза, показывая, что не пить кофе с утра для меня абсолютный нонсенс.

Киря благодушно побежал в ближайший ларек за пищей, а я, прикурив, стала неумело насвистывать мелодию, глядя в окно. Через пять минут он возвратился с кучей пакетиков и свертков.

— Что там? — удивленно спросила я. Мой друг, похоже, захотел превратить мою фигуру в бесформенный предмет, похожий на мешок картошки. Ну это я, конечно, преувеличила, потому что моя профессия никак не позволит лишнему жиру отложиться ни на какой части моего тела.

— Это так, перекусить, у меня тоже аппетит разыгрался, — ответил Киря, извлекая на свет божий один за другим пирожки, беляши, пончики и еще много чего.

Володя хитро на меня посмотрел и засунул в розетку провод электрического чайника. «Всю эту вкусноту придется запивать ненавистным растворимым кофе», — подумала я и поморщилась. Заметив изменения в моем лице, Киря ехидно заулыбался:

— Мы люди простые, Танюша, извиняйте, натурального кофе не имеем.

— Ничего, такой тоже пойдет, — скрепя сердце согласилась я.

Завтракали мы в полнейшей тишине, нарушаемой, правда, телефонными звонками, голосами из коридора и музыкой из уличного киоска. Мой приятель с набитым ртом объяснял что-то в трубку, а я смотрела на него почти с материнской нежностью, не забывая, впрочем, откусывать от очередного беляша.

— Спасибо, накормил, — сказала я, насытившись и выпив большую кружку кофе. Потом закурила сигарету.

Киря присоединился ко мне.

— Вот то, что ты просила, Татьяна батьковна, — сказал он, протягивая мне через стол папку с документами.

Я жадно накинулась на ее содержимое: анализы, заключение врача, показания свидетелей в лице Надежды Сергеевны Павловой и так далее, и тому подобное. Я с надеждой посмотрела на своего друга. Он покачал головой:

— Даже и не думай, Иванова, мне надо все вернуть как можно быстрее. Читай здесь.

Я покорно опустила голову. С полуслова друг друга понимаем, научились общаться взглядами за время нашего знакомства.

Так, посмотрим, посмотрим, что же здесь есть интересненького. Опаньки! Выписка из заключения врача сообщала, что смерть Максима Павлова наступила в результате передозировки наркотика, название которого я в первый раз слышала. А я-то, между прочим, совсем забыла спросить Надежду Сергеевну о том, каким образом ее сын покинул этот мир. Но если я все правильно понимала, проблем с наркотиками у парня не было. Думаю, вряд ли не искушенный в них человек, решив расстаться с жизнью, воспользовался бы именно наркотиками. Он наверняка выбрал бы более легкий, известный всем способ: вены, скажем, перерезал, с крыши прыгнул или, на худой конец, повесился. А тут… Надо ведь дозу купить, подобрать, да знать, куда колоть, и так далее.

В принципе Максим мог и не рассказывать матери о своих проблемах. Но, мне кажется, любой член семьи заметит странности в поведении человека, который начал употреблять наркотики. А Надежда Сергеевна ничего такого не говорила. Может, постыдилась?

А вот тут еще интереснее — в квартире найдены отпечатки пальцев, не принадлежащие проживающим в ней Максиму Геннадьевичу и Надежде Сергеевне Павловым.

— Танюх, ты заснула, что ли? — вывел меня из размышлений насмешливый голос Кирьянова.

Я так увлеклась анализом прочитанного, что забыла, где нахожусь. Я молча оторвалась от бумаг.

— Ну что, теперь твоя душенька довольна? — спросил Володька.

— Не совсем, — ответила я и сразу же заметила обиженный взгляд. — То есть все очень хорошо, спасибо тебе… только я совсем что-то запуталась, аж голова распухла.

— Теряешь навыки, Иванова, — снова улыбнулся старый друг.

— Ничего я не теряю, — огрызнулась я и, затушив истлевшую сигарету в пепельнице, направилась к выходу.

— Как только закончишь с делами, сразу к нам, — напомнил Кирьянов.

«Надеюсь, что это когда-нибудь случится», — мрачно подумала я, выходя из отделения милиции.

* * *

— Надежда Сергеевна, — спросила я, набрав в машине домашний номер домработницы Ильиных. — Это Татьяна Иванова.

— А-а-а, Танечка, здравствуйте, — уставшим голосом проговорила в трубку женщина.

— Я вот зачем звоню… Скажите, кто к вам приходил, — я начала подбирать слова, чтобы лишний раз не напоминать ей о случившейся трагедии, — позавчера?

— Да никого не было… — растерялась Надежда Сергеевна.

— Точно?