Рыльце в пушку

Зайдя в кабак, я огляделась. В столь ранний час посетителей почти не было, за исключением трех мужчин, которые сидели за угловым столиком. Заведеньице такое, что не приведи господь оказаться здесь еще раз по собственному желанию.

— Извините, где я могу найти Ступникова, не подскажете? — мой тон явно не вписывался в царящую атмосферу.

Мужики как по команде раскрыли рты и уставились на меня. Вот, оказывается, какие персонажи составляют контингент посетителей этой дешевой забегаловки. Два амбала лет тридцати, в спортивных костюмах и с тупым выражением на лоснящихся лицах могли красочно проиллюстрировать любой сборник анекдотов про бандитов. Неизвестно, как между ними затесался худенький мужичок «ботанического» вида в очках.

Наконец амбалы обрели дар речи, и один из них заявил, противно ухмыляясь:

— А ты что, Иванова, что ли?

Я кивнула. Лица у «шкафов» вытянулись еще сильнее:

— Ни фига себе, частный детектив! Вот это цаца, — такое ощущение, что меня вообще тут нет. Вот что ненавижу, так это когда меня обсуждают в третьем лице, невзирая на мое присутствие. — Присаживайся, не стесняйся. Мы не укусим.

«Еще бы вы прямо так сразу кусаться начали», — подумала я и покорно села. Молча. Противоречия могли не понравиться представителям криминального Тарасова, а ожидать от них, разгневанных, можно всего, но только не хорошего.

— Дневник принесла? — спросил мужичок в очках, похожий на ботаника. Именно этот голос я слышала по телефону. Неужели «ботаник» — гербария под мышкой ему не хватает! — и есть тот самый Ступников, чье имя стало чуть ли не нарицательным? Вот это да!

— Принесла, конечно, — спокойным тоном заявила я, стараясь не подать виду, что удивлена.

— Копий нет? — я чувствовала себя так, как будто нахожусь под прицелом сотни автоматов Калашникова.

— Нет, — беззастенчиво наврала я. Чистосердечное признание в подобной ситуации равнялось бы самоубийству, никак не меньше.

Федор не очень-то мне поверил. Я знала заранее, что его не так-то просто обвести вокруг пальца.

— Да ладно, неважно. Я уже отсидел, что причиталось. Другой вопрос — сколько ты хочешь? — его глаза под очками превратились в две маленькие, хитрые щелочки.

— Я хочу благополучно расстаться с вами и никогда больше не сталкиваться, — надеюсь, ничего обидного в моих словах они не услышат.

— Умная девочка, — засмеялся Ступников. Ему в такт заржали два амбала — телохранители, как я поняла, или что-то в этом роде.

Вдоволь насмеявшись, он продолжил совершенно серьезным голосом:

— Значит, понимаешь, что с нами шутки плохи. Правильно делаешь, — его взгляд пробуравливал меня насквозь, пытаясь найти какой-нибудь подвох.

«Осторожный, а я все-таки молодец, что выбрала именно такую тактику!» — не упустила случая похвалить себя я, хотя обстановка к этому и не располагала.

— Короче, получай за хорошее поведение. И давай дневник, — Федор протянул мне через стол что-то, завернутое в газетную бумагу.

Я достала из сумки «камень преткновения» и положила его на стол. Ступников тут же пролистал тетрадку, удовлетворенно расплывшись в улыбке.

— Порядок, — кивнул он своим «браткам», которые неотрывно следили за всеми нашими движениями.

Я решительно встала:

— Всего хорошего.

«Шкафы» встрепенулись:

— А ты чего, с нами даже пивка не попьешь? Обмыть надо сделку-то, — они снова заржали.

Ступников выразительно посмотрел на своих телохранителей, отчего те сразу же притихли, как котята после того, как их ткнули носом в лужицу на полу.

— До свиданья, Танечка, — и он махнул на прощание рукой.

«Надеюсь, больше никаких свиданий не будет, хватит и этого», — облегченно вздохнула я, оказавшись на свободе.

Садясь в свою верную «девятку», я вспомнила про сверток. Развернув его, я увидела… Вот это я понимаю, благодарность! В газетке удобно расположились зелененькие купюры. Я пересчитала — ровно тысяча долларов. А что — неплохая прибавка к моему бюджету.

«Теперь надо быстренько проявить пленку и прочитать, что же в дневнике могло так заинтересовать Ступникова», — подумала я, заводя машину. Через несколько секунд я уже мчалась по дороге к центру Тарасова, окрыленная таким поворотом событий и обдуваемая нежным весенним ветерком.

* * *

Приехав домой, я наконец-то смогла нормально позавтракать. Быстро сделанный омлет с ветчиной благополучно пополнил мой организм недостающими калориями. Сидя с чашкой кофе на диване, я размышляла, на что потратить полученные деньги. Все-таки люблю я щедрых мужчин! Правда, симпатией к Федору я не прониклась — не в моем он, естественно, вкусе, — но мысленно поставила ему в заслугу отсутствующую жадность.

Захватив дома мини-фотоаппарат, которым переснимала дневник, я поехала к Костику Бессонову в надежде, что он не откажет мне в очередной любезности. Конечно, я могла напечатать фотографии в любом ателье, но не хотелось лишать себя удовольствия лишний раз пообщаться с давним приятелем.

В этот раз Костик оказался на месте. Он встретил меня с распростертыми объятиями:

— Танюшка, а я уж думал, что свидимся только через пару лет. Очень рад!