Рыночная цена счастья

Юлии. Где она теперь и как живет – он не знал. Но забыть ее не мог никак. И она до сих пор частенько снилась ему по ночам. А здесь?! Ни малейшего намека на то, что у него было тогда с Юлией. А, может и не должно быть, а? Кто подскажет? Кто? . Встреча Нового Года в ресторане проходила стандартно, без особых каких изысков, но по заранее составленному и, наверняка, кем-то утвержденному сценарию. Что-то типа широко известных корпоративных вечеринок с участием местных олигархов, местных фи-нансовых воротил и местных политических деятелей. Забавляли всех гостей местные зна-менитости и артисты местных театров. Приезжих столичных знаменитостей на этот раз не было никого.

Олег относился к праздникам спокойно. Праздники для него являлись неотъемлемой частью нашей повседневной жизни, такой же естественной и обязательной. как, например, времена года или смена дня и ночи. Не сказать. что он так уж ждал или жаждал праздни-ков, как одной из возможностей для проявления собственной исключительности и неорди-нарности. Абсолютно нет. Он не был публичным человеком, не мог развлекать людей, быть душой компании, притягивать к себе взоры людей, становиться центром всеобщего внимания., Но он никогда и не стремился быть таким человеком. А раз не стремился, то и не страдал различными комплексами по поводу своей какой-то там

"непризнанности", "неоткрытости" или собственной вроде бы заурядности. Он считал себя обычным, ничем особо непримечательным человеком, человеком со средними способностями, будущее ко-торого может зависть только от него самого, от его собственных стараний и усилий, и со-вершенно не комплектовал по этому поводу.

И попраздновать в кругу друзей, повеселиться, отвести душу и размять тело он лю-бил. И не стеснялся этого. И логика его жизни на этот счет была проста и практична. Раз уж наступил этот самый праздник, значит, его необходимо праздновать. И Олег его праз-дновал. Он и пил, но очень редко напивался, и пел, и произносил тосты, и плясал, и танце-вал, и активно учувствовал во всех играх и праздничных мероприятиях, которые органи-зовывались по сценариям праздника ответственными за его проведение товарищами. Ко-роче – он праздновал. А не сидел, пьяный и набычившийся, где- нибудь в углу, обозлен-ный непонятно почему на весь мир и на веселящихся вокруг него людей.. Он не портил людям настроения, он праздновал, веселился сам и веселил, по мере возможностей, дру-гих людей..,..

То же самое он делал и на этот Новый Год. И очень активно. Он шутил, острил, тормошил окружающих, не давая им засиживаться и скучать, и был, собственно говоря, прямо-таки – в ударе. Что-то его вдохновляло. Или – кто-то… Несколько раз он танцевал с Еленой

Викторовной, произнес тост за ее здоровье, вспомнив что-то забавное из студен-ческой жизни, и даже выпил с ней на "брудершафт". В шутку, конечно же. А, может и не в шутку. Но Елена Викторовна была радостна, весела и праздновала во всю. А где-то под утро, когда они с ней танцевали медленное танго, крепко прижавшись друг к другу и рит-мично покачиваясь в такт музыки, ощущая лихорадочный стук сердца своего партнера, она отстранилась от него на мгновение, посмотрела ему в глаза и тихо сказала:

– Вот тебе ключ от моего номера. Иди туда. Я приду немного попозже – минут че-рез пятнадцать.

И Олег тотчас же ощутил в своей ладони фигурную металлическую пластинку французского дверного ключа. Ключ был теплый и чуточку влажный. Слишком уж дол-го продержала Елена Викторовна его в своей ладони, прежде чем решиться отдать его Олегу. И Олег тихо шепнул ей:

– Спасибо, Лена.

Он впервые за все месяцы их знакомства назвал ее Леной. До этого момента он все-гда обращался к ней только по имени-отчеству.

Так началась их связь. Связь двух одиноких людей, мужчины и женщины. Что под-толкнуло их друг к другу?. Любовь или что-то другое, более простое и прозаическое? Кто может ответить? Никто.

Только поэт может высказать свою версию происшедшего.

Вот и встретились два одиночества,

Две печали с неясной судьбой,

Словно где-то свершилось пророчество -

Тайный знак между мной и тобой.

Крик печали в раскатах бессонницы,

В черноте до утра не закрывшихся глаз,

Где надежда, как робкая скромница,

Неожиданно, вдруг посетившая нас.

Две надежды, как два воскрешения,

Два окошка, зажженных в ночи.

Дар судьбы или зов искушения,

Или жажда тепла у погасшей печи?.