Рыночные отношения

– На паспорт интересно было бы взглянуть. Может быть, ты двоеженец, дуришь честную девушку, и вообще у тебя трое детей: двое в Пензе, один на Камчатке.

– Может быть, – согласился с ней Рома и достал паспорт: – дывысь, дивчина.

Татьяна задумчиво пролистала паспорт и вернула его владельцу.

– Ну, допустим, что ты не женат и никогда не был.

– Что значить: допустим?

– Шучу. А Орг – это Огарёв Роман Георгиевич? Не нравиться.

– Придумай что-нибудь другое, – сказал Рома, – я же не настаиваю на этом названии. Как говорил один мой знакомый: фирма – это лопата, которой гребут деньги. Название роли не играют. Наш сосед по офису говорит же, что фирмы меняет постоянно.

– Гребут, Рома, обычно граблями или веслом. Неужели наши соседи бандиты?

– Всё может быть, не знаю.

– Почему бы не назвать фирму, как-то связанную шоколадом.

– Ага, особенно если учесть, что основной доход нам принёс зелёный чай. Сегодня одним торгуем, завтра другим, а название «ОргТаш» ни к чему не обязывает.

– Шишкина – это фамилия по мужу. Вадима прославлять будем.

– Вадим – это твой бывший муж?

– Да.

– Причём здесь он? Ты же по паспорту Шишкина?

– Да, Шишкина. Я уже как-то привыкла к этой фамилии.

– А какая твоя фамилия была до того, как?

– Синичкина.

– Как?

– А что? – с вызовом спросила Таня.

– Ничего, миленькая фамилия, но «ОргТас» как-то не очень.

Глава 8

Светлана влетела радостно-возбуждённая: выручка на других точках была хорошая и от этой точки она ожидала подобного.

– Как вчерашняя выручка? – весело спросила она Катю.

– Хорошая, – вяло ответила Катя.

– На всех точках хорошая выручка, – затараторила Света, – просто на редкость. Наверное, народу получку дали или аванс. Всем сразу и неожиданно электрика понадобилась.

Кате было в общем-то всё равно, какая выручка у её хозяев: голова болела.

– Света, ну, какая получка? – возразила она. – У меня каждый день получка, у тебя с Пашей тоже, у всего рынка так и не только нашего.

– Ты думаешь?

– Ну, конечно. У американцев всё берём, а «получка» и «аванс» понятия уже устаревшие. Хорошо ещё, что не раз в год получаем.

– Ну, это уже слишком, Катя, раз в год, ага. А что ты такая вялая?

– Да голова болит, самочувствие плохое.

– Может, ты домой пойдёшь? – забеспокоилась хозяйка контейнера. – Я за тебя доработаю.

Вот чего-чего, а стоять в контейнере на морозе Светлане совсем не хотелось.

– Не беспокойся, Свет, доработаю. Завтра Марина выходит, за два дня отлежусь.

– Ну, как знаешь, – пожала плечами Светлана, – деньги – деньгами, а здоровье не купишь.

– Ничего, как-нибудь.

Светлана ушла по своим делам, а Катя подумала: «Если бы ты заплатила мне за эти полдня нормальные деньги, я, конечно бы, ушла». Катя понимала, что Паша и Света не миллионы получают, имеются ввиду долларов, конечно, каждую копейку считают. Больничный оплачивать не будут. А с чего его оплачивать? Деньги им где-то взять надо. Не из своего же кармана? Не работаешь, значит и не получаешь. Всё, по справедливости. А Кате деньги нужны были. Это при социализме можно больничный взять, государство оплатит. При капитализме приходиться рисковать здоровьем. Поэтому-то деньги терять Кате совсем не хотелось, и она решила, что доработает, даже во вред здоровью.

Как не бодрись, а с температурой и головной болью шустро не побегаешь. Покупателей Катя обслуживала с не охотой, голова явно горячая и какая-то тяжёлая. Катя дремала в каморке у обогревателя и выходила из неё только на крик: «Есть кто живой?» или что-то в этом роде.

И всё-таки Катя сумела, не взирая на охватившую её апатию, помимо зарплаты заработать двести тысяч, это грело душу, не зря мучилась. Уже темнело, ещё часик и домой.

И тут пришёл странный покупатель. Он сразу заметил её в каморке, позвал и стал просить ему показать то одно, то другое, наконец, выбрал дешёвенькие часы и протянул сто долларовою бумажку.

– Знаете, молодой человек, – сказала Катя, – мы доллары не принимаем, только рубли.

– Девушка, пожалуйста, ну, не успел поменять. Это подарок, надо очень, по любому курсу.

– Да я и курсы не знаю, – начала поддаваться на уговоры Катя.