Рынок

Затем – торговый зал, почти темный и сейчас показавшийся гигантским. Где-то двигались люди, заслоненные прилавками и киосками, невидимые из-за величины пространства. Только доносились их гулкие голоса, и мигал свет их фонарей. Мелькнул один луч, осветив цементный пол перед Елисеем. На нем красные пятна, будто там пролилась кровь. Но Елисей знал, что это всего лишь сок, днем на этом месте продавали ягоды. Высоко над головой виднелась галерея, окна, две длинные стеклянные полосы. Сквозь них светило ночное небо. Кажется, по крыше вдоль этих окон сейчас тоже кто-то ходил. Ощущался болотный запах застоявшихся цветов, незаметный днем. Снова стали доноситься голоса, некоторые фразы можно было разобрать.

– Непонятно, зачем бежать с химии? Полный балдец! Интересно, есть у него ствол?

– Этот и без ствола перебьется.

– Да. Этот может и лопатой из кочегарки обойтись. Когда-то он, типа, считался легендарной личностью. Выдающимся разведчиком-диверсантом, – произнес кто-то с непонятным уважением.

Дальше что-то неразборчивое и опять:

– Прошел здесь насквозь. И сквозь крыши прошел, и сквозь двери эти дурацкие, стеклянные. В общем, Человек-паук.

Елисей не разобрал, что ответили на это, потом услышал.

– Видели, как прорезал все стекло перед собой. Может, у него алмаз есть?

Он вдруг вспомнил, как называется этот экстремальный спорт. Паркур! И еще вспомнил кто этот непростой химик. Раньше по телевизору его почти не называли по имени и фамилии, произносили кличку. Фантом. Да, показывали его, такой невысокий, длиннорукий, с сильно простым лицом. При этом было заметно, что этот худощавый жилистый человек обладает необыкновенной физической силой.

На стене, действительно, горело одно окно, странное, выходившее сюда, в зал, рядом с большим и старомодным рекламным плакатом, изображавшим пшеничное поле. Раньше Елисей этого окна не видел, не замечал. Он почему-то прошел мимо, вперед. Вышел из торгового зала в другое помещение, не совсем обычное. Пола здесь не было, под ногами лежал асфальт, а впереди даже заметен канализационный люк. Опять непонятно глядящий манекен, стоящий в маленькой луже. Некогда повелением свыше, какой-то высокой властью было приказано накрыть все рынки в стране крышами. Здесь велению повиновались. Многие годы расползающийся рынок захватывал окрестные территории и здания. Теперь все это постепенно накрывалось сверху железными конструкциями и стеклом, а в проходах между строениями появились модерновые алюминиево-стеклянные двери. Возник лабиринт, в котором начинал путаться даже Елисей, так хорошо помнивший историю этих мест с самых древних времен.

Под ногами асфальт, потом захрустели стеклянные осколки. И в павильонах входные двери тоже стеклянные, эта вот разбита. Опять осколки, вместе с ними остатки картонного объявления. «Подрост… детс… одежд…» Наверху на втором этаже – магазин женской одежды, где Елисей никогда не бывал. Внутри вспыхнула слабенькая автоматическая лампочка. На втором этаже в стене над лестницей – большая стеклянная панель, в ней вырезан большой неровный круг. Если пролезть внутрь этого круга, дальше что-то вроде сплошных рядов киосков, сейчас закрытых жестяными жалюзи. Фантом Курощупов прошел и тут.

Елисей повернул назад – искать некую комнату связи. Проход между двумя якобы запрещенными игровыми аппаратами, ярко освещенный коридор. А это, наверное, комната охраны, оказывается, тесно забитая полицейским народом.

– Что-то непонятное с камерами наблюдения, – доносились оттуда голоса. – Гляди, опять изображение пропало… А вот появилось – нет, снова не стало.

– А возле кафе «Колос» одна камера исчезла.

– Мы, охрана рынка, первыми этого Курощупа в камерах увидели. Кинулись ловить, но тот исчез… Необъяснимо!