Рысюхин, налейте для храбрости!

Мурлыкин почти угадал: на ужин нас в итоге позвали, но состоял он из холодных закусок, мясной нарезки и яичницы, что кухарка пожарила нам с тестем, похоже, чуть ли не на свой страх и риск. За что большое ей человеческое спасибо. За разговорами мы просидели почти до часу ночи. Обсудили и странное поведение чиновников — Мурлыкин согласился, что скорее всего хотели состричь с «пацана зелёного» некоторую сумму за «задержку» и «решение проблем», и почти не завуалированное хамство английского атташе.

— Да, они известны тем, что жителей континента за людей второго сорта считают, а азиатов, к которым и нас причисляют, и вовсе… Как там у них? «Джентльмен к западу от Суэца не отвечает за то, что делал джентльмен к востоку от него»?

— Вход в Суэц примерно на долготе Смоленска, так что теоретически за поведение у нас отвечать должны, но вряд ли. К тому же, насколько я слышал, это смягчённый вариант другой поговорки: «За Каналом людей нет». Причём канал здесь — пролив между островами и Францией.

— Я тоже такое слышал, и охотно верю, что так и есть.

Потом обсуждали планы и всё остальное скопом. Слово за слово, под утащенные с ужина (куда кроме нас пришла только Ириска, и та просто утащила пару тарелок с едой) закуски и разные запивки, на самом деле разные, включая чай — спать я пошёл только после часа ночи. Удивлялся, что Мурка к нам не заглянула, но увидел, что её самой ещё нет в комнате. Пришла же она уже после трёх — заболтались девочки, и сильно.

Утром я отправился в лабораторию к «дядям», Маша — готовиться к назначенному на вечер девичнику уже вне семьи. Не став изобретать велосипед, мы арендовали для этой цели малый банкетный зал, на десять-двенадцать человек, в ресторане Дворянского собрания, где гуляли свадьбу. И оттуда я по плану должен был забрать свою радость после девяти часов вечера и отвезти в новый дом, проверить состояние которого и расстановку мебели нужно будет вечером. Она, надо сказать, уже который день предвкушала, какие именно лица будут у некоторых «злейших подруг», когда они увидят баронские регалии и вынуждены будут хотя бы один раз, до подачи распоряжения «без чинов», титуловать её. Мурка, с коварством кошки в засаде, обозначила повод для встречи довольно обтекаемо, как желание «отметить изменения в личном и семейном статусе», что могло быть воспринято как запоздалое повторное празднование свадьбы.

В работе в лаборатории пришлось брать перерыв, чтобы съездить, принять работу у строителей. Может, я что второпях и пропустил — но найденные вчера огрехи вроде как все были исправлены. Напоследок я решил пошутить — настроение было хорошее, вот я и испортил его окружающим, не со зла, так уж получилось. Подсовывая мне на подпись бумагу о том, что работы я принял и претензий не имею, повеселевший и вернувший нормальный цвет лица строитель сказал:

— Если вдруг что, ваша милость — мы завсегда готовы исправить, или ещё что сделать.

Но никаких способов связаться именно с ним оставить даже не пытался. Конечно, всегда можно пройти по цепочке заново, но я, как уже говорил, решил пошутить и задумчиво бросил в пространство:

— Да-да, тесть найдёт, если что…

— А кто, простите ваша милость, у вас тесть?

— Жандармский полковник…

Ну вот — опять цвет лица сравнялся с цветом штукатурки. Что ж он впечатлительный-то такой⁈ Но поскольку падать на колени и каяться не стал — то особых грехов за собою не числит, и хватит о нём. Я за скорость работы и за нервную обстановку даже премию чуть-чуть накинул, почти покрыв штраф за скрипучий пол, но именно что почти, в воспитательных целях.

Мебель давно была закуплена, осмотрена, одобрена и лежала на складе в ожидании отмашки, что можно завозить. Заехал туда, отдал управляющему ключи от дома с указанием расставить мебель по схеме, а ключ оставить в участке: он за два дома от нас, и почти наверняка будет работать. Красть у нас в доме, кроме мебели, пока нечего, потому ключи и доверил, но и оставлять их, скажем, под ковриком — нарываться на не нужные приключения, с соседями же пока не успел познакомиться достаточно близко, чтобы обратится с такой просьбой, а тем более — заглянуть к ним за ключами поздно вечером.

Со служащими лаборатории, разумеется, тоже пришлось отмечать моё баронство, но поскольку завтра был рабочий день, а люди все ответственные (ну, по крайней мере — некоторые), то долго не сидели и на горячительное не слишком налегали, так что я освободился уже в восемь вечера и почти трезвым. Успел даже съездить домой, забрав ключи и отблагодарив урядника за беспокойство тремя рублями. Хотел проконтролировать расстановку мебели, чтобы сюрпризов не было, и даже перекинул часть вещей из фургона в дом, для чего автомобиль пришлось загнать в узкие ворота задом, выйти из кабины на улицу и через дом пройти во двор. Узлы и мешки не разбирал, забросил более-менее по предназначению: что — на кухню, что — в спальню, всё остальное, что не смог определить забросил в комнату для прислуги. Единственно что разобрал тюк с постелью и застелил кровать в спальне — потом, боюсь, будет не до того.