Рысюхин, ты что, пил? (СИ)

— Бабуль, не начинай! Ещё и это сюда же! Давай сначала одно проблему решим? Там вообще какое-то заколдованное колесо: чтобы появились деньги, надо расширять производство, а чтобы расширить производство — нужны деньги, которых не будет, пока не расширишь производство! У меня от этого и так голова кругом, давай сейчас не будем хотя бы об этом?

— Ладно, ладно, не нервничай. Вот только тут такое дело — такой специалист, который один всё потянет стоить будет как бы не дороже, чем та контора.

— Бабушка, милая, давай не будем заранее всё в кучу валить? Сперва найти надо того управляющего, а потом уж смотреть, сколько он хочет. Заранее можно разве что посчитать, что мы можем себе позволить потратить, не влезая в запасы на чёрный день.

И вот такие, или подобные разговоры возникали всё чаще, а необходимость найма толкового управляющего становилась всё острее, да только где же его сыскать? Мы и в газетах частные объявления смотрели, и всякие слухи-новости собирали, бабушка в своём кругу, я в своём — среди поставщиков и покупателей. Вотще.

В следующую среду я, желая хоть как-то отвлечься от идущих по кругу одних и тех же забот и задач, подчас нерешаемых, поехал в Минск. В лаборатории заведующий её встретил меня радушно:

— Юрочка, как вы вовремя! Нам как раз накануне принесли из Третьего отделения образцы на экспертизу по вашей части. Мы уж хотели телеграмму давать, а вы сами приехали!

Я ощутил, наоборот, сожаление: если бы не поторопился, съездил бы за казённый кошт, а так — за свои. Вроде как мелочь (хотя не сказал бы), а неприятно.

Образцами оказались десяток проб самогона самого разного вида и качества. Требовалось определить, из скольких источников они происходят и нет ли совпадений с предыдущими образцами.

Около получаса заняла сама экспертиза и запись предварительных результатов на бумажные листочки, ещё три четверти часа составление с помощью Пруссакова аналитической части и более двух — оформление результатов с делопроизводителем. Если кому интересно — совпадения были. Хлорофос нашёлся в двух образцах, причём если один был таким же ужасом, как и в прошлый раз, то второй на удивление чистым. Как будто взяли вполне качественно, «как для себя» сделанный самогон, разбавили его до тридцати двух градусов, а потом подняли «убойную силу» при помощи отравы.

— Испортили хороший продукт, ироды! — прокомментировал это ассистировавший мне сотрудник лаборатории, которого мне представили только по имени: «знакомьтесь, это Иосиф, он будет нам помогать сегодня».

Этот чистый продукт позволил выделить набор веществ, обычно в самогонке не встречающийся. Я рискнул предположить, что это могут быть вещества, попавшие в него вместе с ядом, и если в других образцах удастся найти их же в таком же соотношении с отравой, то можно будет предположить, что источник хлорофоса — один и тот же, либо он взят из одной партии. Начальник рассуждения одобрил, но в заключении сформулировал это настолько извилисто и многозначно, что их можно было трактовать любым удобным способом. Кстати сказать, во втором образце с отравой эти же вещества тоже удалось обнаружить — но только потому, что я их искал прицельно и пристально. Времени на это ушло несколько минут и гадостный, хоть и фантомный, вкус того жуткого шмурдяка поселился во рту надолго.

Жуткое месиво из голов и хвостов было в трёх образцах, но определить происхождение не представлялось возможным для меня — состав оказался до боли обычным, без каких-либо характерных особенностей. Остальные пять — самогон как самогон, что-то почище, что-то погрязнее, но даже самый лучший куда хуже нашей «цукровки». А ведь если всё же прекратить её выпуск, то крестьяне вместо перехода на более качественный продукт начнут сами гнать и пить вот такое вот, лишь бы побольше да с ног валило посильнее.

Эта экспертиза оказалась дороже предыдущей: во-первых, образцов больше, десять против четырёх (молоко я не считаю), во-вторых, требовался сравнительный анализ, в-третьих — дополнительная работа по выявлению источника отравы. Итого, если округлить копейки, заведующий определил стоимость работ в пятьдесят рублей, из которых пять ушли делопроизводителю сверх оклада, чему тот был рад. Но денег на руки я не получил — сказали, в день выплаты жалования, вместе с ним, в прошлый раз я просто случайно на кассовый день попал.

Раз уж речь зашла о деньгах, заговорил со своим начальником о еженедельных поездках: дороговато выходит, половина оклада, считай, уйдёт на дорожные нужды.

— Да уж, неловко вышло. Не подумал я как-то об этом: у нас других иногородних сотрудников нет, вот и не пришло в голову. Ладно, давайте так: если будет нужда, я вам пришлю письмо, если что-то срочное — телеграмму.

Я согласился, в свою очередь пообещав заходить, если буду в городе по своим делам. Вот что было сразу так?