Рысюхин, ты что, пил?

Ладно, постараюсь втихаря надеть тот костюм, что полегче, а если увидит и погонит переодеваться — скажу, что некогда, что уже опаздываю. Поймал себя н мысли, что всерьёз рассуждаю о скудости своего гардероба: есть визитка для торжетсвенных и официальных случаев, есть «дорожная» пара, будет ещё «парадный» костюм, который мне «строит» этот людоед Яков Наумович. А вот повседневного считай и нет, кроме рабочей одежды, в которой можно ходить по дому или возиться по хозяйству. Спохватился в ужасе — если так пойдёт и дальше, то к двадцати пяти уже буду тоже в ателье по полчаса пуговички выбирать⁈ Кошмар какой…

Я недооценил коварство бабули и её же предусмотрительность, а вот она меня изучила хорошо. Дорожную двойку она отдала тётке Яде «в чистку», та, разумеется, в сегодняшнем аврале заниматься этим даже не собиралась ещё, а вот визитную тройку вместе с «шёлковой» рубахой и шёлковым же галстуком-бантом она подготовила лично и выложила на кровать. Возникло желание в знак протеста поехать в рабочем летнем костюме. С трудом, но я его всё же поборол, чем даже позволил себе пару минут погордиться.

На самом деле тут скорее инстинкт самосохранения сработал, чем взросление — представил себе, как и сколько мне будет за такой демарш бабушка выговаривать и стало страшно. Я тут на днях в бакалейную лавку выскочил в костюме, который в прошлом году считался нормой — крику было… И на все аргументы, что мои сверстники как ходили, так и ходят по городу в тех же самых светлых льняных или край — лёгких и светлых хлопчатых, следовал один ответ:

— Они — не ты. Они не главы родов, а многие даже и не наследники, могут себе позволить растянуть детство хоть до свадьбы. Им — можно, тебе — нельзя!

Непробиваемо, да. Ну, ничего — поеду в академию, там будет студенческая форма, и проблемы гардероба на какое-то время перестанут заботить. В итоге на перроне стоял «нарядный, как жених» по словам бабушки или «разряженный, как чучело» — по моим ощущениям.

Семён Прощукин приехал без своего «рыбного брата» (не знаю, есть ли такое выражение, но у меня будет. Это как молочные братья, только — рыбные), а я-то думал, что они подписались одной более короткой фамилией из экономии. Зато он привёз с собой другого офицера — старше и по возрасту, и по званию — если судить по стоимости мундира и количеству украшений на нём. Поздоровавшись со мной, Семён представил своего спутника:

— Господин майор, — он сделал отчётливую паузу, — Бурундучков, Илья Фёдорович. Господин майор уполномочен обсуждать вопросы закупок от имени офицерского собрания.

— Рысюхин, Юрий Викентьевич, местный шляхтич. Прошу в коляску. До дома больше трёх вёрст, сомневаюсь, что такая прогулка по жаре доставит вам удовольствие.

— Это та самая знаменитая коляска с холодильным шкафом?

— Увы, шкаф реквизирован на кухню с целью сохранения всего того, что бабушка успела подготовить к вашему приезду.

Когда мы подошли к экипажу, майор вроде как возмутился:

— Послушайте, какая же это коляска? Коляска с одним сиденьем, не считая облучка, понятно, а тут два настоящих дивана! Это, скорее, ландо!

— Не скажите. Для ландо маловата и есть возможность править изнутри, с заднего сиденья. В ландо высокий облучок не позволит такого.

В общем, тема для светской беседы в дороге нашлась сама собой. Мы все трое не на шутку увлеклись попыткой классифицировать наше транспортное средство. Мастер делал его по папиному заказу и его же чертежам, не задумываясь о названии, мы в семье тоже обзывали кто как хочет. Даже Семёныча втянули в разговор. Он был категоричен:

— Так бричка это, с верхом.

— Позвольте, бричка у нашего начальника пожарной части, она совсем не такая!

— Извините, господин майор, это местная специфика. Для наших, особенно для простого люда, «бричка» — это всё, что между телегой и каретой. Вот классификацию телег они могут развернуть на три листа мелким почерком, остальное же им интересно только из одного соображения: большое ли начальство едет или не очень.

Под конец поездки пришли к согласию именовать сей экипаж «бричка-ландонета», каковое наименование более-менее устроило всех участников дискуссии.

Перед самым домом Семёныч чуть было не опростоволосился — собрался было по привычке заехать к хозяйственным воротам, что слева от дома. Но опомнился и, заложив замысловатую кривую поперёк улицы перед фасадом и лавкой, вывернул к парадному въезду. Майор обратил внимание на вывеску:

— Ведёте торговлю прямо из дома?

— Ай, не обращайте внимания, какая там торговля, одно название. Это, фактически, игрушка для бабушки, чтобы она не чувствовала себя «бесполезной приживалкой», по её же словам, хоть её никогда никто и не думал ни в чём таком упрекать. Бабушка ощущает себя полезной и при деле, и того довольно. Чистая прибыль с этой лавки с учётом всех издержек, включая жалование приказчика и бабушкины расходы «на чаи с подругами», вряд ли до ста рублей в год дотянет. Ну, и планировка дома получилась не самая удобная.

— А покупатели н бузят?