Рыскач. Путь истинных магов

– Последнее время жил в деревне, недалеко от замка, но когда Кин вернулась, ей потребовались проверенные люди, и меня она позвала одним из первых, – продолжил Ивлус.

– И что, она сбежала от преследовавшего ее князя без твоей помощи? – спросил я. – В том ее рассказе не все так было прозрачно, – обронил, намекая, что кто-то ведь должен был Кин помочь?

– Это отдельная история, – мотнул головой Ивлус. – Сейчас речь не об этом. Вот письмо, – он вытащил из-за пазухи сложенный вчетверо лист и протянул мне.

Хм, письмо даже не запечатано – Кин доверяет своему человеку; правда, я еще не знаю содержимого, но думаю, что просто так она не погнала бы его в такую дорогу. Явно что-то случилось.

– С Кин все в порядке? – уточнил я.

– Да, – коротко кивнул тот.

– Пошли тогда в дом, не дело хозяину держать на пороге гостя, не предложив тому отдых с дороги, – сказал ему и указал в сторону дома.

– А лошадка моя? – не двигаясь с места, спросил Ивлус.

– Не волнуйся, в конюшне места хватит. К вечеру конюхи подойдут, а пока за лошадьми Ворон присмотрит, – ответил я.

– Ворон? – удивился Ивлус, подозрительно покосился на меня и стал озираться по окрестностям, смотря в небо.

Ворон же, находившийся невдалеке, радостно закаркал и погнал лошадей гонцов в сторону конюшни.

– Так вот оно как… – удивленно глядя вслед моему коню, протянул Ивлус и поспешил следом за мной.

Расположились мы на кухне, и некоторое время я приглядывался к Ивлусу. Того поразило, что слуг в доме не было, но он лишь удивленно вскинул брови и как-то странно покачал головой, не сказав ни слова. Он вообще был немногословен, хотя это и понятно: за столом, который накрыл мой советник, было на что посмотреть даже мне. Так он меня никогда не потчевал, а на мое замечание, что так с хозяином нельзя поступать, ехидно ответил, что старался исключительно для гостей. А стол ломился от яств, по которым я очень соскучился. Запеченный в корочку гусь, зажаренная в хрустящие ломтики картошка, сало, печеная и копченая рыбка, всевозможные соленья, компоты и вино. И каково же было мое изумление, когда Бурк пробурчал:

– Да, не очень-то тебе тут живется. Стол-то бедненький!

Я даже поперхнулся от такого заявления. Вот это – бедный стол?! Да это, это… просто шикарный стол! Обычно меня потчевали серой массой (которую Креун именовал то картошкой, то кашей без названия), всевозможными блюдами из яиц, чаем и парой булок; еще иногда крестьяне приносили свежего мяса с охоты. Вот и весь стол. А, про молоко забыл: вот чего-чего, а его было вдоволь. Немного успокоившись и поразмыслив, как все выглядит со стороны, вынужденно согласился с бывшим телохранителем главы ночной гильдии Лиина. Стол действительно бедный – в Лиине в любом трактире ассортимент намного лучше и больше. А как же тогда назвать то, чем меня все время потчевал Креун?

– Надо чью-то стену уменьшить, – хмыкнул я, обращаясь к своему советнику.

– Рэн, ты чего? Обиделся, что ли? – озабоченно спросил меня тот. – Я ведь не кухонный артефакт, а все это богатство тебе сегодня Маркен принес; в деревне свадьба, они и тебя приглашали.

– А что ж ты мне про свадьбу-то не сказал? – успокоившись, спросил я.

После той памятной процессии женщин на роль моих служанок староста часто стал предлагать различные услуги – когда надо и не надо. Вот мы с Креуном и решили общаться с ним с помощью записок. В основном всю переписку вел мой советник, рассказывая мне ключевые моменты жизни в деревне. А так староста приходил к нам через день и оставлял на кухонном столе свежее молоко, куриные и гусиные яйца. Если была какая-то потребность, то на столе лежала записка с указаниями для старосты, сам он иногда тоже оставлял послание. О том, что в доме находится много артефактов, он знал, да и вообще крестьяне считали, что я занимаюсь изготовлением очень дорогих и сложных магических предметов. Разуверять их не собирался, пускай считают.

– А чего говорить, если она только завтра состоится? – удивился Креун. – Да и что в этом такого? Подумаешь, жениться кто-то там собрался. Тебе-то какое до этого дело? Если ты по каждому случаю будешь у своих подданных на поводу идти, то они из тебя скоро веревки вить будут.

В словах советника был определенный смысл: нельзя своих подданных распускать – только слабину покажешь, так они на шею сядут и ножки свесят. Уважили господина – и ладно.

Бурк тем временем стал выспрашивать Ивлуса, как живется Кин. Старый вояка юлить не хотел, он просто на многие вопросы не отвечал, лишь качал головой. Понимай как хочешь.

– Ивлус, Бурк вместе со мной и Кин был на королевской охоте, если ее можно так назвать. Мне кажется, что моя супруга не стала бы скрывать от него такие вопросы, – сказал я, давая понять, что говорить он может свободно.

– Да я ничего и не скрываю, – пожал тот плечами, – она многое в письме написала.

– Точно! – хлопнул я себя по лбу и, достав листок, быстро углубился в чтение.