Рыцарь

Набрав в легкие воздуха, леди Маргарет распорядилась:

– Завтра поутру вы нас покинете. Заберете лишь те одежды, в которых явились сюда, и навсегда уйдете из дома Стэффордов.

Дуглесс потребовалось некоторое время, чтобы уразуметь Сказанное. Она поглядела на леди Маргарет, моргая полными слез глазами, и сказала:

– Что, покинуть? Но ведь Николас хотел, чтобы я осталась, чтобы была здесь, когда он вернется.

– Вы полагаете, его супруга пожелает видеть вас? Мой глупец сын слишком уж привязался к вам, и вы причиняете ему зло!

– Нет, я бы никогда не причинила зла Николасу! Наоборот! Я явилась сюда, чтобы спасти его! – воскликнула Дуглесс.

Пристально глядя на нее, леди Маргарет спросила:

– Ну, и откуда же вы явились? Где жили до того, как прибыли к нам?

Дуглесс приказала себе молчать. Да и что она могла ответить леди Маргарет? Скажи она правду, неизвестно чем бы это для нее закончилось, и уж наверняка ей больше не представился бы случай вновь увидеться с Николасом!

– Я… я придумаю всякие развлечения! – произнесла она с отчаянием в голосе. – Я знаю еще много песен, и игры тоже, и могу рассказать вам еще очень много всяких историй про Америку! Про аэропланы и автомобили, и…

Но леди Маргарет жестом остановила ее:

– Мне наскучили все эти ваши забавы. И я не в состоянии кормить вас и одевать. Но все-таки кто вы? Дочь крестьянина, что ли?

– Мой отец учитель, и я тоже учу. Леди Маргарет, вы не можете просто выгнать меня вон. Мне некуда идти, и Николасу я нужна. Я должна защитить его, как защитила Кита. Я же спасла Киту жизнь, ведь вы это помните?! Он тогда еще предлагал мне дом. Теперь я приму его от Кита.

– Вы тогда попросили о вознаграждении и получили его. Это из-за вас мой сын занят работой, более приличествующей торговцу!

– Не… – И Дуглесс умоляюще протянула к ней руки.

– Вы уйдете! – повторила леди Маргарет. – Мы не потерпим у себя лгунью!

– Я стану мыть посуду, – молила Дуглесс. – Стану вашим семейным врачом: я просто не могу причинить зла большего, чем пиявки! И я…

– Нет, вы уйдете! – почти перешла на крик леди Маргарет, и глаза ее сверкнули, будто пара драгоценных камней. – Нет! Я более не потерплю вас у себя в доме! Мой сын просил освободить его от клятвенного обещания, и все ради вас!

– Правда? – спросила Дуглесс почти с улыбкой. – Но он никогда не говорил мне об этом!

– Вы вводите смуту в мой дом! – воскликнула леди Маргарет. – Вы околдовали моего сына, и он теперь не знает, в чем состоит его долг! Так что радуйтесь, что я не велю выпороть вас плетьми!

– А разве это лучше? Отправить меня туда, к тем… к тем людям? Отослать прочь от Николаса?!

Отвернувшись от нее, леди Маргарет заявила;

– Я не собираюсь спорить с вами! Сегодня прощайтесь со всеми, а завтра поутру вас отвезут из моего дома. А теперь – уходите! У меня нет желания видеть вас!

Дуглесс покорно вышла из комнаты. Ничего не видя перед собой от слез, она как-то добралась до комнаты Гонории. Той стоило бросить лишь взгляд на ее лицо, и она сразу догадалась, что случилось нечто нехорошее. Впрочем, для Гонории это не было неожиданностью.

– Леди Маргарет гонит вас, да? – шепотом спросила Гонория.

Дуглесс кивнула в ответ.

– А у вас есть куда пойти? Есть кому о вас позаботиться? Дуглесс помотала головой.

– Мне придется оставить Николаса этой злокозненной женщине!

– Леди Летиции, что ли? – озадаченно спросила Гонория. – Эта дама, быть может, несколько холодна, но не думаю, чтоб злокозненна.

– Вы просто ее не знаете! – воскликнула Дуглесс.

– А вы знаете?!

– Ну, я-то много чего знаю о ней! И знаю, что именно она собирается предпринять!

Гонория уже научилась пропускать мимо ушей эти странные речи Дуглесс и подумала, что ей, пожалуй, и не хочется знать все о Дуглесс.

– Так куда же вы пойдете? – повторила Гонория.

– Не имею ни малейшего представления, – ответила. Дуглесс.

– А родные у вас есть? – допытывалась Гонория.

– Может, и есть, – слабо улыбнувшись, ответила Дуглесс. – Кажется, в шестнадцатом веке где-то должны проживать некие Монтгомери!

– Но вы их не знаете? – спросила Гонория.

– Нет, знаю одного только Николаса! – ответила Дуглесс. Да, Николаса, который к настоящему моменту, без сомнения, уже вступил в брак? Она-то воображала, будто у нее есть свобода выбора, будто она может выбирать между тем, чтобы уйти или остаться, но теперь судьбу ее уже решили за нее! – Да, знаю Николаса и знаю все, что случится потом! – устало произнесла она.

– Тогда вы поедете к моей родне! – твердо заявила Гонория. – Им понравятся ваши игры и ваши песни. И они станут о вас заботиться! – Выдавив из себя некоторое подобие улыбки, Дуглесс сказала:

– Большое-большое вам спасибо, но, если мне нельзя быть с Николасом, то я вообще не хочу оставаться здесь! У Гонории даже лицо побелело, и она выкрикнула:

– Но самоубийство – дело противное Господу!

– Господу? – шепотом переспросила Дуглесс, и глаза ее вновь заволокло слезами. – Да Господь Бог и проделал все это со мной, и теперь все идет хуже некуда! – И, смежив веки, она прошептала:

– Ну, пожалуйста! Пожалуйста, Николас, не женись на ней! Пожалуйста, умоляю тебя!