Рыцарь

Мы выбрались во двор и направились в конюшню следом за конюхами. Быстро — но все-таки не настолько быстро, чтобы сразу привлечь к себе внимание всех тех, кто в этот момент находился во дворе. По счастью, помещение охраны и какую-то соседнюю постройку объединял широкий навес, и некоторую часть пути нам удалось проделать в тени. Когда мы входили в конюшню, никаких воплей вроде «Держите их!!!» вслед нам не прозвучало.

Конюхи оказались совершенно не готовы к нашему появлению. Поэтому в замке стало на несколько мертвецов больше. По счастью, некоторых лошадей еще не успели расседлать. Ни Принца, ни Праведника в конюшне не было. Я подсадил в седло Жанну и привязал поводья ее лошади к седлу той, которую наметил, как «свою». Старик копошился в вещах мертвых конюхов.

— Поищи лучше огниво и трут! — крикнул я ему.

— Я этим и занимаюсь, — огрызнулся старикашка. Сухая солома занялась моментально. Было жаль остающихся в конюшне лошадей, но себя нам было жаль еще больше. Старикашка залез на «свою» лошадь и уселся на ней с таким видом, будто бы он родился в седле. Мы вылетели из конюшни. Сюда уже бежали солдаты капитана Ортоньо, привлеченные шумом и воплями недорезанных конюхов. Поздно, братцы…

Они не успели закрыть ворота. На выезде кто-то из солдат попытался проявить похвальный героизм и встать у нас на пути. Старикашка, скакавший впереди нас с Жанной, отправил стражника в мир иной с ловкостью, доступной только тому, кто с юности обучался сражаться верхом. Я окончательно уверился, что наш неожиданный спутник, вонючий, оборванный и грязный, когда-то наверняка принадлежал к благородному рыцарскому сословию.

Глава седьмая

Естественно, была погоня. Не сразу — конюшню мы ведь подожгли отнюдь не от дурного настроения, — но была. Мы сумели оторваться — насмерть загнав лошадей. Шесть или семь дней после того мы кружили по землям графа Альфаро, в то время как его солдаты вкупе с егерями пытались нас отыскать. Ели что придется — ягоды, птичьи яйца, желуди. Пару раз удалось спереть у крестьян пищу посущественнее. Постепенно мы продвигались к границам графских владений.

Один раз мы были на волоске. Мы выбрались из леска и по широкому ущелью шли на север, когда впереди послышался собачий лай.

— Проклятье, — процедил старик. Мы бросились назад.

На подъеме стало видно, что пространство между ущельем и леском сторожит отряд всадников.

Обратно… Лай все ближе. Может быть, в этот момент мы вели себя как загнанные звери, — но попробуйте-ка в такой ситуации проявить хладнокровие! Нас еще не видели — ущелье отнюдь не было прямым, ровным и гладким, — но уже буквально через несколько минут завалы камней должны были перестать скрывать нас от глаз преследователей.

Поэтому, заметив справа от себя глубокую щель между камнями, я не стал размышлять, а потащил туда своих спутников. Именно потащил. Жанна к тому времени сбила ноги в кровь, а старик вообще ковылял еле-еле.

Мы затаились. Я прижимал к себе Жанну, старик изо всех сил пытался подавить рвущийся из горла хриплый кашель. Жанну трясло, как в ознобе.

Сначала было тихо, потом раздались голоса перекликивающихся между собой егерей. Слишком близко… Шансы на то, что мы останемся незамеченными, таяли с каждой секундой. Люди, может быть, и пройдут мимо… но не собаки.

Но они прошли. Собаки не почуяли нас. До сих пор, вспоминая этот эпизод, я не могу понять, как это могло случиться. Все, что произошло с нами во время побега из замка — не успели, не услышали, не заметили, — можно было объяснить цепью счастливых случайностей. Но собаки… На мгновение у меня мелькнула сумасшедшая мысль, что граф Альфаро сам, сознательно, позволил нам сбежать и теперь продолжает играть в какую-то свою, непонятную мне игру. Но нет, это чушь. Люди могли сделать вид, что не заметили нас, но собаки… Тут мой разум спотыкался. Ни одна — ни одна! — псина не залаяла, пока егеря проходили мимо расщелины, где мы прятались, молча готовясь подороже продать свои жизни.

Егеря и кто-то из всадников, двинувшихся им навстречу, встретились как раз напротив расщелины.

— Ну что? — Их голоса были слышны даже лучше, чем дыхание сжавшейся в комок Жанны.

— Нет их, — ответил второй. Очевидно, это был егерь. — Как сквозь землю провалились.

— Плохо искали.

— А может, вы их плохо сторожили?

— Придержи язык, мужлан!

Недолгое молчание.

— Поверху они могли удрать, — примирительно предположил егерь.

— Ерунда. Слишком круто.

— Ошибаешься! Есть там наверху две тайные тропки. Надо бы их проверить.

— Иди и проверь.

И они ушли. Просто ушли, и все.

Подождав некоторое время, мы выбрались из расщелины. Наткнувшись вскоре на ручей, долго шли по течению. Вода была ледяная. Через несколько десятков шагов ноги уже не чувствовались. Я думал, что Жанна, которая была босиком, сдастся первая и придется тащить ее на руках, но она держалась лучше меня и старика, вместе взятых.

* * *

Во время всей этой беготни, на одном из привалов, мы наконец познакомились с нашим безымянным спутником.