Рыцарь

Встреча состоялась ровно через три часа. Алонсо укрылся в лесу. Его люди костров не жгли и вообще вели себя тихо. На Алонсо были шикарные новенькие доспехи.

На объяснение того, что я от них хочу, потребовалось не слишком много времени. Мы уже раньше говорили об этом, когда от пойманного шпиона я узнал, что в Менханьо из замка послан гонец за помощью.

Оговорив детали, я вернулся в собственный лагерь. Наёмники как раз пригнали из ближайшей деревни несколько коров и теперь разделывали их. Местные крестьяне, наверное, клянут меня всеми словами, которые только могут придумать.

Кишки животных вычищали, разрезали и завязывали на манер бурдюков, заполняя их кровью убитых животных. Если сунуть бурдюк под куртку, а потом незаметно проколоть, то человек окажется залит кровью. Если при этом он ещё и упадёт на землю, возникнет полное впечатление, что этот солдат выбыл из игры. По крайней мере, если смотреть на всю эту процедуру издалека.

Поначалу наёмники отнекивались: никто не хотел быть «мёртвым». Мне даже сказали, что это дурная примета — притворяться мёртвым. Это значит, что в следующем бою ты наверняка и в самом деле отправишься в мир иной. Пришлось пообещать прибавку к жалованью.

Желающих тут же стало больше чем надо. Пришлось даже тянуть жребий.

Эти войны — сплошное разорение. То двойную плату приходится обещать, то тройную, то прибавку за какую-нибудь авантюру.

Подготовились. На следующее утро Алонсо нас радостно «атаковал». Мы «в панике» заметались. Кто положено, повалился на землю.

Алонсо отступил и перестроился для новой атаки.

И Альфаро повёлся! И выполз из своего замка.

Дальше всё пошло как по маслу. Альфаро ударил нам в тыл. Мои люди расступились. Альфаро, наверное, уже праздновал победу, когда на него вдруг обрушилась конница Алонсо. Полагаю, он очень удивился. И упустил момент, когда можно было отступить. Ну, а мы навалились с флангов.

Когда до графа наконец дошло, что его провели, он попытался прорваться обратно в замок. Ему это даже удалось, потому что значительная часть его отряда встала насмерть, чтобы прикрыть своего синьора. Но как только Алонсо прикончил Ортоньо, в рядах противника начались полный хаос и беспорядок. И вырезали их очень быстро.

Мне об этом рассказали после. Потому что сам я в это время вместе с отрядом Санчо из Вильябы преследовал графа.

Кстати о погоде. В этот момент как раз начался дождь, намечавшийся ещё с утра.

Альфаро очень спешил к своей крепости. Очень. Он ещё не знал, что его крепость уже не его. Сразу же после того, как он вывел своих людей и обрушился на нас, небольшой отряд под руководством Ги де Эльбена проскользнул за их спинами и захватил ворота. В замке были оставлены люди графа, которые, естественно, попытались оказать сопротивление. Ги только-только разобрался с ними, когда Альфаро достиг собственных ворот.

Это была знатная рубка. Никто не собирался сдаваться. Впрочем, никто никому сдаваться и не предлагал. Телохранители графа оказались превосходными солдатами. Ни один не поддался панике и не молил о пощаде.

Они столкнулись с отрядом Ги и даже оттеснили их за ворота. Но тут наконец подоспели и мы.

Под Альфаро убили лошадь, но он успел соскочить и с упорством зверя, ищущего спасения в собственной норе, устремился к воротам.

Он шёл, а люди, встававшие на его пути, умирали. За пятнадцать секунд он уничтожил шестерых моих людей. С одним мечом, без щита и шлема, он двигался так, что, казалось, ничто на свете не способно его остановить. Мы прорывались к нему, как могли, но его собственные люди защищали его лучше любых щитов.

В воротах замка он столкнулся с Ги. На это стоило посмотреть.

Их бой длился всего несколько секунд. Ги — лучший мечник из всех, кого я знаю. Спроси меня кто-нибудь заранее об исходе их поединка, я без колебаний ответил бы, что нисколько не сомневаюсь в победе тамплиера над изнеженным, полусумасшедшим философом — а именно таким я помнил Альфаро по нашей первой с ним встрече.

Но не Ги вышел из этого поединка победителем. Ги выронил меч и упал на землю, зажимая разрубленный бок обеими руками. А Альфаро всё так же спокойно и уверенно двинулся дальше.

Через минуту мы наконец добрались до ворот. Я соскочил с лошади и бросился к своему другу:

— Ты как?

Ги сморщился от боли:

— Жить буду… Не дай ему уйти!

Куда уйти? Куда он может уйти из замка, если мы заняли единственный выход из него — ворота?

Тут я вспомнил о том, что в подобных сооружениях часто предусматривалась такая незатейливая вещь, как подземный ход. В скале, на которой стоял Кориньи, прорубить его было сложно… но возможно.

Я бросился во двор. Во дворе ещё кто-то сражался, но это была агония. Мои солдаты постепенно занимали замок.

Тут мы все на несколько секунд ослепли, потому что молния ударила в одну из надвратных башен. От грохота можно было оглохнуть.

Проморгавшись, я увидел того, кого искал. Альфаро стоял у дверей донжона и смотрел на меня. Убедившись, что я его заметил, помахал мне ручкой и скрылся в башне. Ни тени страха или растерянности. За ним.