Рыцарь

— Ну и что? Во-первых, он дважды пытался нас обмануть. Во-вторых, обещание, данное разбойнику, — это совсем не то, что обещание, которое один благородный человек может дать другому благородному человеку. Это и не обещание вовсе. Это тебе любой клирик в два счёта докажет.

— Не сомневаюсь.

Я уже сталкивался с подобной логикой — в монастыре Сен-Жебрак.

— Ги, мне противна мысль об убийстве безоружного.

— А ведь в чём-то ты прав… — Он задумчиво поскрёб пальцем намечающуюся щетину. — В конце концов, он же ведь не сарацин какой-нибудь… Но, Андрэ, подумай сам: нам ведь ещё обратно ехать с этой твоей Анной. Вернее, придётся ехать тебе одному — я-то, скорее всего, в Испании останусь. Там сейчас, поговаривают, опять война с маврами начинается… Конечно, ты для возвращения можешь выбрать и другой путь. Но не лучше ли обезопасить этот, наиболее короткий? Или ты думаешь, что барон мгновенно забудет и о том, что он был нашим пленником, и о том, сколько золота мы вывезли из его замка?

— Я выберу другой путь для возвращения.

— Всё равно… Тебе так нужен ещё один враг? Мне — нет. У меня их и без того хватает.

— Мне не нравится мысль об убийстве безоружного человека, — повторил я.

Ги махнул рукой, сдаваясь.

— Ну да чёрт с ним. Поступим с ним по-христиански, если ты так этого хочешь.

* * *

О своём отъезде мы пленников извещать не стали. Дня через два, а может, и раньше, перепуганные слуги наберутся достаточно смелости для того, чтобы выбраться из подвала. Выбравшись, они без труда обнаружат воющих от голода солдат Бенедикта де Бале, а там, глядишь, отыщут и самого барона, по-прежнему пребывающего в цепях. Но к тому моменту мы будем уже очень далеко отсюда.

Когда мы уже выезжали из ворот, Ги спохватился:

— Я кое-что забыл, — и развернул коня, — я вас догоню.

Но мы дальше не поехали, а стали ждать его перед замком. Когда наконец мой приятель вновь показался в проёме ворот, я заметил, что он вытирает лезвие меча тряпицей.

Я тяжело вздохнул:

— Ты всё-таки его прирезал?

Тамплиер с улыбкой качнул головой. Я продолжал смотреть на него, ожидая продолжения.

— Если этот Бенедикт и впрямь задумает отомстить кому-нибудь из нас, вряд ли теперь он сможет это сделать. Денег у него больше нет… а оружие без больших пальцев рук держать не слишком-то удобно.

Нет слов.

— Впрочем, — продолжал Ги как ни в чём не бывало, — наследника он себе зачать всё-таки сможет, потому как оскоплять его — как ты предлагал поначалу — я всё ж не стал. Это ведь всё-таки Европа, Андрэ, а не Палестина. Если мы выкинем здесь что-нибудь подобное, нас просто не поймут.

Глава четвёртая

Вот уже четвёртый день подряд копыта наших коней поднимали пыль с дорог Каталонии. Горы стали ниже, затем вовсе остались за нашими спинами.

Выяснилось, что Ги более-менее разбирает испанский язык, хотя и не так хорошо, как я. То, что я понимаю и даже сносно умею разговаривать на испанском, было для меня приятным открытием. В моём родном двадцатом веке я никаких языков, кроме родного русского, не знал, а в школе по английскому всегда имел твёрдую тройку. А Андрэ, оказывается, полиглот.

Мне стало интересно, где мой «предшественник» по телу успел выучить испанский язык. Улучив момент, когда ни Ги, ни его оруженосцев не было поблизости, я заговорил на эту тему с Тибо.

Тибо забеспокоился. Он вообще начинал беспокоиться и переживать, когда в силу обстоятельств речь заходила о моей потерянной памяти. В обычной жизни он об этом быстро забывал — привык, притерпелся к моему изменившемуся характеру — и вспоминать о последствиях поединка с де Бошем решительно не желал. Приходилось крепко наседать на него и прямо-таки вытягивать нужную информацию.

— Так это… — сообщил он мне наконец, почесав в затылке, — учитель ваш был испанец.

— Какой ещё учитель?

— Которого батюшка ваш специально для вас с Жераром из Испании выписал. Они же, испанцы, народ такой… Военный. Шибко повоевать любят. Потому и доспехи и мечи изготовляют самые лучшие, и сами энтими мечами ловко махать умеют…

— Ааа… Учитель фехтования.

— Ну да, я про что и говорю, ваша милость! — торжествующе заключил Тибо.

Я только вздохнул.

Время от времени мы нагоняли других путников и расспрашивали, не знают ли они, где находится замок Альгарис. Выяснили, что замок этот находится на юге Каталонии. Наконец, хозяин постоялого двора, где мы остановились, выдал определённую информацию.

— Через три дня будете, — сообщил он. — Это во владениях графа Альфаро.

Одарил нас довольно недружелюбным взглядом и ушёл.

Ги пожал плечами.

— Странные они какие-то, эти испанцы… — Он разрезал бараний бок, поданный хозяином к нашему столу, и впился зубами в сочное, приправленное чесноком мясо. — Фуф фы с фобой фафтанемся…

— Чего-чего?

Ги прожевал то, что было во рту, и повторил:

— Тут мы с тобой расстанемся, Андрэ. Под Сариньеной находится одно из наших командорств. Может, я там и останусь. А может, и нет. Посмотрим. Тебе со мной ехать резону нет никакого, а сообщить родственникам Родриго о его смерти ты и без меня, думаю, сможешь.

— Смогу.