Рыцарь

Когда все кончилось, я краем глаза видела, как Рыцарь собирает все одноразовое пластиковое барахло – упаковки от игл, обертки, перчатки, презерватив и одну тонкую стальную иглу. Прежде чем выбросить в урну, он облизал ее.

– Слушай, но как же ты тут работаешь, если вокруг столько крови, а ты… Ну, понимаешь? – спросила я, прижимаясь щекой к винилу кресла. Все мое тело было расслабленным, и я была не в силах пошевельнуться.

– Не знаю. Когда я работаю, это меня даже успокаивает. Если только это не ты. Когда я прокалывал тебе соски, у меня так стояло, я думал, что сейчас кончу в чертовы штаны. Я даже слизнул кровь с перчатки, когда ты не видела. Это был ужас.

– Да ладно, – рассмеялась я, наконец найдя в себе силы подняться. – А я-то еще думала, какой ты профессионал!

– А сейчас? – ухмыльнулся он.

– Сейчас ты надо мной издевался. И, знаешь, лучше, если это не окажется обычной практикой, которая тут принята, иначе тебе придется искать другую работу.

Рыцарь рассмеялся и протянул мне небольшое зеркало, чтобы я смогла увидеть его произведение. Вот оно. Слегка изогнутая гантелька, проходящая сквозь левую сторону клитора.

О да-а-а.

Пока Рыцарь протирал меня и помогал одеться, он объяснял, как надо обращаться с пирсингом клитора. На него не должны попадать никакие телесные жидкости – от четырех до шести недель. Никакого орального секса без пластиковой защиты. Никакого секса без презерватива. А сам секс лучше в позиции сзади.

Презерватив… Что напомнило мне.

– Знаешь, я думаю, мне надо перейти на таблетки.

– Да? – спросил Рыцарь, помогая мне слезть с кресла.

– Ага, – сказала я, идя к задней двери покурить. Медленно. – От этих презервативов только больно. И они странно пахнут. А если я буду на таблетках, то, когда эта штука заживет, презервативы нам больше не понадобятся.

Рыцарь схватил с вешалки мою куртку и накинул мне на плечи.

– Я люблю тебя, – сказал он, наклоняясь и целуя меня. – Если хочешь, я могу пойти к врачу вместе с тобой.

Милый псих.

Воздух снаружи был морозным. Рыцарь прикурил мне сигарету, пока я растирала руки и собиралась с мужеством, чтобы задать ему вопрос, который мучил меня уже давно.

– Рыцарь?

– Чего? – спросил он, накидывая капюшон от майки. У Рыцаря была своя пилотская куртка, но он никогда ее не носил. Похоже, он не мерз так, как я.

Я сглотнула.

– Ну, мне просто интересно, откуда ты столько всего знаешь… ну, про секс? В смысле я никогда тебя ни с кем не видела, ну, с подружкой…

«С кем ты трахался? Сколько им было лет? Сколько их было? Можно мне узнать их имена и адреса? Ты их любил? Они были лучше меня? А где они теперь? Похоронены в лесу?»

Рыцарь затянулся и поглядел куда-то в проход, позади меня. Когда я уже решила, что он вообще предпочел не услышать моего вопроса, он сказал:

– Там, за углом, есть один бар, называется «Дух Шестидесяти Девяти». Там тусят все скины Атланты. Бармены там наши клиенты, и они обычно платили мне, чтобы я зашел прибраться после смены. Ну, и когда бы я ни зашел, там всегда были пьяные в жопу скинские телки, которые только и ждали, чтоб я отвел их домой.

От мысли о нем с другими у меня свело живот. Бабы. Скинхедские суки. На их фоне я наверняка дико неопытная. Я почувствовала, что краснею от ревности и злости, но продолжила:

– Ты с кем-нибудь из них встречался?

«Я твоя первая настоящая девушка? Я особенная?»

– После того, что я с ними делал? – фыркнул Рыцарь, выпуская из носа клуб дыма. – Ни хрена.

Мне стало страшно.

– П-почему? Что ты с ними делал?

Рыцарь покосился на меня так, что стало понятно, как ему надоели мои дурацкие вопросы, но все равно ответил:

– Я делал то, что я делаю. – Он снова выпустил носом дым. – Я пускал им кровь.

– Им это не нравилось? – Я сама ненавидела свои вопросы – такие наивные и детские. Рыцарь пускал мне кровь тысячу раз, и, конечно, сперва мне было страшно, но то, как он это делал, было так… секси. Разве это могло мне не нравиться? А если этим скинам не нравилось, значит ли это, что я урод?

Прищурившись, Рыцарь окинул меня оценивающим взглядом. Словно решал, может ли он доверить мне какой-то секрет. Мне показалось, он сейчас превратит меня в своего сообщника или в вампира, но я была согласна, если это будет значить, что я не такая, как все.

– Я не хотел, чтобы им нравилось, – сказал он.

Ох.

– Ты делал им больно, – прошептала я.

Рыцарь стиснул челюсти и кивнул, глядя прямо перед собой.

– Потому что кто-то сделал больно тебе.

Рыцарь зло поглядел на меня. Его зрачки в темноте казались огромными – черными, как то, что стояло за ними. Ему не надо было говорить мне, что там происходило. Он дал мне взглянуть и увидеть самой.

– Но мне ты не хочешь причинять боль.