Рыцарь астрального образа

На сцене стоял молодой человек — худой и узкоплечий, с шапкой кудрявых волос на голове и довольно длинными баками. Круглые очки на унылом лице делали его похожим на замученного учёбой студента. В руке он держал щётку, которой энергично чистил плюшевый занавес, даже издали казавшийся несвежим.

— Ау, — позвал Кудесников, не особенно повышая голос, чтобы не напугать энтузиаста. — Вы Дмитрий Гречишников?

Тот опустил щётку и повернулся на голос. Во всем его облике читалось раздражение.

— И что вам, идиотам, постоянно нужно? — устало спросил он. — Отстаньте от меня.

— Да я, в общем-то, еще и не приставал, — весело откликнулся Кудесников, приближаясь по центральному проходу к сцене. — Меня зовут Арсений, и я пришел спросить о Романе Сливке.

— О, черт! — Гречишников отбросил щётку, и она поскакала по полу, издавая оглушительный грохот. — Я тут ни при чем, уже устал говорить! Я не видел его черт знает сколько времени! Ему все у нас не нравилась — иерархия, наши еженедельные отчёты, доверительные беседы… Я не знаю, какого черта он попёрся на Рябиновую улицу и кто его грохнул!

— Не нужно волноваться, — успокоительным тоном сказал Кудесников, мгновенно поняв, что человек этот неуравновешен да и вообще находится на грани срыва.

Речь его была торопливой, захлёбывающейся, а тон — определенно злобным. Он зыркнул на Кудесникова и скрылся за кулисами — левая половина занавеса заволновалась, играя складками.

— Эй! — крикнул Арсений, испугавшись, что этот тип сейчас улизнет через какой-нибудь тайный ход, а он сам снова останется один, да еще с кучей вопросов. — Подождите, я хочу вам помочь. Я могу вам помочь! А вы можете помочь мне!

Говоря это, Арсений добрался до лестнички, ведущей из зала на сцену, и взбежал по ней наверх.

— Дмитрий, вы где?

В ответ раздался короткий вскрик, как будто Гречишников обо что-то ударился или споткнулся. Занавес закачался с новой силой. И в этот миг из холла донесся сильный баритон Константина Лебедева:

— Дима, это я! Дима! Где ты, бестолочь? Немедленно сюда! Ты слышишь меня?! Еще одного твоего медиума порешили — ножом в живот! Сейчас сюда за тобой милицейские примчатся.

— Кого убили? — вырвался у Кудесникова вопрос.

— Панову, а ты думал кого? Дима! Что, трудно два шага пройти? — Кажется, Лебедев был уже возле двери в зал.

Кудесников немедленно нырнул за волнующийся занавес и вдруг увидел, что тот закручивается с изнанки примерно так, если бы внутри его образовался таинственный вихрь. Не успел он понять, что происходит, как из этого плюшевого вращения прямо на него вывалился Гречишников с бумажным лицом и глазами, которые, кажется, собирались выпрыгнуть из глазниц. Рот у него был разинут в немом крике.

Арсений поймал его двумя руками, прижав к себе в невольном объятии, и сразу же почувствовал горячее. Он оторвал одну руку, глянул на нее и ахнул: рука была чёрной от крови. Гречишников тем временем издал предсмертный хрип и начал падать на пол. Арсений не дал ему рухнуть, и осторожно опустил вниз. Под сердцем Димы зияла рана, и смерть уже набросила на его лицо невесомое покрывало.

Убийца был где-то здесь, рядом с ними. Может быть, их разделяла только старая потёртая ткань занавеса, через которою так легко можно нанести второй удар ножом. А может быть, он уже ускользнул, не замеченный никем, и идет по улице, а сердце его стучит как сумасшедшее.

— Дима! — Лебедев был уже в зале: его шаги приближались, и у Кудесникова потемнело в глазах.

Если заместитель мэра застанет его над трупом своего племянника, случится страшное. Сыщик отпрыгнул в сторону и рванул за сцену, рассчитывая на то, что в старом Доме культуры есть двери, не запертые на замки.

— Эй, кто здесь? — окликнул Лебедев. — Стойте! Эй, вы!

И тут он наткнулся на Гречишникова. Закричал, потом бросился на колени, стал щупать ему пульс и потерял на этом целую минуту. Кудесников мчался, как ветер. Мягкие ботинки помогали ему двигаться почти бесшумно. Он рванул по какому-то коридору, распахнул одну дверь, ударился всем телом в другую, снова бежал, потом прыгал по железной лестнице и, наконец, вырвался на улицу.

Спокойный тихий вечер прыгнул на него сверху, как дымчатый кот. Арсений открыл рот и хватанул воздуха, потому что в лёгких он, похоже, внезапно закончился. Свою машину Кудесников по старой привычке оставил в таком месте, откуда можно удобно удрать. Дома он уходил бы пешком, но здесь машина с московскими номерами — все равно что оброненная визитная карточка. А по звонку заместителя мэра милиция прибудет сюда с минуты на минуту.

Он завел мотор и нажал на газ, заставив автомобиль прыгнуть с места. Лебедев где-то замешкался. Может быть, заплутал в переходах или выбрал не ту дверь, но тем не менее в зеркальце заднего вида Арсений его не увидел. Неужели пронесло?

На ближайшем светофоре автомобиль заглох и не желал заводиться. Поминая всех чертей по имени, Арсений включал и выключал зажигание, стучал по рулю ладонями и наконец все-таки оживил капризное транспортное средство.