Рыцарь Башни II

— Козью и баранью, других животных в этих землях считай что нет. Но если спросишь, чья кровь хуже всего — кур. Это просто ужаснейшая гадость, — вампирша рассмеялась, и я тоже поддержал её смех своим.

— Но ты отвлеклась, — напомнил я.

— Ах, да, — немного посерьезнела она и вновь отхлебнула из бутылки. — В общем, он застал меня за трапезой. Я в тот момент подумала, что все кончено, в конце концов вампиров не слишком жалуют. Твой дед и моя мать конечно добились определенных успехов в том, чтобы нас не считали монстрами и судили, только если был состав преступления: нападение или вроде того, но… К сожалению, не все такие понимающие. Но с того момента он словно стал одержим мной. Всё то, что было между нами, внезапно возросло во много раз. Больше подарков, больше страсти…

— Что-то мне подсказывает, что закончилось все плохо.

— Он попросил меня обратить себя. Сделать вампиром.

— И ты обратила?

— Нет, я отказала, а он сделал вид, что это шутка. Но это была не шутка, и он всеми силами пытался убедить меня это сделать. Так продолжалось около года, пока однажды он не убедил меня сказать “да”. Я обратила его, сделала одним из ночного народа, и первые дни всё было хорошо. Он хорошо справлялся с голодом, и я немного расслабилась. Отлучилась на несколько часов по делам, а когда вернулась, не обнаружила его. Он вернулся домой, к своей семье, и растерзал их. Правда ему не повезло, и он нарвался на одного их фальдарских магов, который превратил его в горстку пепла. Кретин!

Летисия сделала ещё один глоток, гораздо больше первого.

— И за его действия несу ответственность я. И те годы, что я вынуждена тут провести, это самое меньшее, что я заслужила.

— Печальная история, — хмыкнул я.

— Да, немного. Но тут у каждого хватает подобных. Когда ты становишься вампиром, то вокруг тебя часто только смерть и кровь. Теперь доволен?

— Если бы знал, то наверное не спрашивал бы.

— Дело былое, — отмахнулась она. — Прошло уже пять месяцев, а я не склонна к рефлексии, по крайней мере в течении долгого времени. Ну а ты? Расскажи немного о себе, Люциус. Я многое слышала про твоего отца, но о тебе мало что знаю.

— Обо мне… Я пьяница, игрок и вообще малоприятный человек.

— Люди в большинстве своем неприятны, — пожала плечами вампирша.

— Как грубо.

— На правду не обижаются. Но вампиры не лучше. Все худшие черты, приобретенные за человеческую жизнь, после перерождения вылезают наружу. Ты словно теряешь все возможные ориентиры, не отличаешь добро от зла, тебе приходится заново выстраивать эти правила внутри своей головы. Но теперь уже ты уходишь от темы, — произнесла она последние слова с легкой насмешкой.

Я призадумался и рассказал немного о своей жизни. О сестрах, Фие, о недавних приключениях.

— Значит, это тот самый божественный меч? — уточнила Лети с легким интересом и даже облизнула губы от волнения.

— Сейчас божественного в нем почти ничего нет. Сама взгляни, — меч был всегда при мне, так что я отвязал его от пояса и протянул девушке. Она потянулась к нему, но в последний момент отпрянула. — Ты чего? Он не опасен.

— Я бы так не сказала… — не согласилась она. — От него исходит… тепло.

— Тепло? — я с удивлением посмотрел на оружие в руке, но не ощутил ничего подобного. — Ничего не чувствую.

— Это знаешь, как… протянуть руку к огню, — и вампирша потянулась к костру. — Ты ощущаешь тепло, но стоит подвинуть руку чуть ближе и…

И она на самом деле подвинула, отчего её пальцы стали чернеть.

— Ты что творишь, дура?! — опешил я, хватая её за рукав и дергая на себя. Дернул слишком сильно, отчего завалился на спину, а она оказалась на мне. — Ты могла загореться!

— Это так мило, Люциус,— промурлыкала Летисия. — Но все хорошо, видишь?

Она поднесла опалённую руку к моему лицу, и я увидел, как отваливается черная корка, обнажая новенькую бледную кожу на её тонких пальцах.

— Такой мелочи мне не навредить, — просветила меня она. — Низшие вампиры и впрямь боятся огня, их плоть легко воспламеняется, но это только у самых юных вампиров. Я может и не древняя, но…

Но…

Сколько же смысла в этом “но…”. Мне вновь пришлось себе напомнить, что я понятия не имею, сколько ей лет. Она бойкая и энергичная, не похожая, к примеру, на Хэлену, и я решил, что вряд ли ей может быть намного больше моего. Может тридцать? Сорок? Почему-то я был уверен, что она все-равно младше Аиды, но теперь…

Могли ли ей быть сотни лет?

— Чего именно ты от меня хочешь, Летисия? — поинтересовался я. Она была близко! Очень близко. Настолько близко, что это создавало определенную интимность, а мне бы подобного, по возможности, хотелось бы избежать.

— Зависит от того, чего хочешь ты, Люциус, — произнесла она и нежно провела пальцем по моему подбородку.

— Я? Я ничего не хочу.

— Правда? — картинно удивилась она. — А по мне, когда парни проводят время наедине с красивой девушкой в обстановке вроде нашей, их мотивы ясны как божий день. Даже если они говорят, что всё не так.

— Мотивы вампира, который питается только кровью коз, тоже весьма прозрачны.