Рыцарь Башни III

— Ничего. Отправили туда, где ему самое место. Вышвырнули за пределы этого мира.

— Вы так можете? — нервно сглотнул я.

— Мы многое можем, Люциус Готхард, — посланник Пустоты вновь обнажил зубы в улыбке. Проклятье, каким же жутким он был… — Это место принадлежит нам. Тут у ваших богов нет власти.

И со зловещей улыбкой повернул голову к Аннигиляции. Та ответила ему хмурым взглядом, сжала кулак, видимо собираясь продемонстрировать свою силу, но… ничего не произошло. Я лишь увидел, как богиня побледнела.

— Люц… Они что-то сделали со мной… Я… Я не чувствую сил. Вообще никаких…

Один из пустых, тот самый, которого первый назвал Альорр, шагнул к ней, протянув свою тощую уродливую руку, и Аннигиляция, взвизгнув, отпрянула и бросилась ко мне. Она вцепилась в меня мертвой хваткой, и даже через доспех я ощущал, как её трясет.

— А теперь позвольте представиться. Я Нуорр. Это Альорр, Фальорра и Зольорр, — последними была женщина и тот сшитый из кусков здоровяк.

— Хотел бы сказать, что очень приятно, но пожалуй не буду. Что вам от меня надо? Мне много раз твердили, что Пустота охотится только за тем, что считает своим. И я что-то не помню, чтобы продавал свою душу. Я не ваша собственность.

— А вот тут ты ошибаешься, — осклабился Нуорр. — Ты аномалия, Люциус Готхард.

— Аномалия? В смысле?..

— Ты не должен сейчас здесь находится.

Я нахмурился.

— Я не понимаю…

— Ты умер, Люциус Готхард. Умер больше десяти лет назад.

Глава 19

— Умер?.. — я ощутил, как ком встал у меня поперек горла, а сердце взволнованно застучало в груди. — В смысле умер? Что за бред…

— О чем они, Люц? — спросила Анни, все ещё испуганно жмущаяся ко мне.

— Я не знаю… Не понимаю, о чем они говорят…

— Ты знаешь, что происходит с душами людей после смерти? — спросил Нуорр, но сам же ответил на вопрос, не став дожидаться ответа. — Пустота получает их. Порой не сразу. Некоторые души слишком цепляются за свое существование и задерживаются дольше, чем нужно. Некоторые, как твой отец или те, кого воскрешали Несущие Свет, получают ещё один шанс, возвращаясь в мир. Но в конечном итоге они все приходят к нам. Мы очищаем их от тягот прошлой жизни, памяти, чувств и всего, что помешало бы им в дальнейшем, а затем они возвращаются в мир, рождаются снова и проживают новые жизни. И ты, Люциус Готхард, не задержался в своем мире. Ты оказался в наших руках, но не очистился.

— Что?..

От услышанного в голове что-то странно зазвенело. Возникло острое чувство, что я забыл что-то важное. Это чувство возникало и раньше, всегда, когда дело касалось видимых лишь мне игральных костей, но впервые мне показалось, что ещё одно усилие, и я вспомню.

— Ты не помнишь? — спросил Пустой.

— Нет…

— Тогда… Стоит тебе напомнить, — рассмеялся он, и тьма рванула на нас со всех сторон. Аннигиляция испуганно пискнула и исчезла во мраке, а вместе с ней и я. Я рефлекторно закрыл руками лицо, но ничего больше не произошло. Напротив, мир вокруг наполнился светом и красками.

Убрав руку и проморгавшись, я осознал, что нахожусь в своем родном поместье. Это была гостиная, наполненная приятным теплым летним светом, и все тут было таким… знакомым и в то же время немного иным. Тут ещё хватало вещей, оставленных бабушкой и дедушкой, пыльные книги и все в таком духе. Этот дом раньше принадлежал им, но бабушка впоследствии переехала к моему дяде и его семье.

— Давай, бросай, — тепло улыбаясь, сказала Аида, сидя на полу. А перед ней сидел я… Сколько мне было тогда лет? Семь? Восемь?

Я бросил игральные кости на пол перед нами.

Шесть. Шесть. Шесть.

— А у тебя очень легкая рука, — довольно ухмыльнулась лисица. — Надо будет взять на заметку никогда с тобой не играть в азартные игры.

— Я бы вообще не хотела, чтобы ты учила его азартным играм, — вмешалась в нашу игру Фия.

— Да брось, не будь занудой, — отмахнулась от замечания Аида. — Когда он подрастет, то обязательно будет напиваться, бегать за девчонками и играть в азартные игры. И будет лучше, если я хотя бы научу его как выигрывать. Правда?

И подмигнула.

Я смущенно заулыбался. Имею в виду маленький я. Настоящий я просто улыбался.

— А теперь брось кости ещё раз…

Но на этом видение закончилось. Все вокруг поглотила тьма, смазала, словно только что нарисованную на холсте картину, но лишь для того, чтобы представить мне новую.

Это был пригород Нового Трисента, небольшой закуток где-то за домами, которого сейчас скорее всего и нет. Там собралась детвора, бросающая игральные кости и делающая ставки в железных пенни. Кажется, это была моя идея — играть на реальные деньги. До этого мы играли просто так, но затем я предложил играть по-взрослому.

И разумеется я побеждал.