Читаем Рыцарь бесконечности (ЛП) полностью

Рыцарь бесконечности (ЛП)

Я вгляделась в измученные глаза Джека. Скалы, как снаряды падали вокруг него. Он все еще плыл, но должен был понимать, что не успеет добраться до меня вовремя. Когда валун почти попал в него и Мэтью, погружая обоих вниз на глубину, я поняла, что должна прекратить это.

Даже если это означало мою кончину.

— Сделай выбор, — сказал Смерть. — Уступи моей воле. Чем бы ты пожертвовала ради них, чтобы они жили?

Моя правая рука была сломана. У меня не было яда, не было арсенала. Ничего не имело значения. Свою здоровую руку я протянула Смерти.

Даже сквозь грохот землетрясения, мне показалось, что я слышу хрип Джека:

— Bйbй? — потом громче, — не делай этого!

Я выдохнула:

— З-заботься о нем, Джек.

Смерть дернул меня к себе, сгребая в свои объятия. Я боролась с ним из последних сил, дыхание сбилось, когти затупились о его броню, даже не поцарапав ее.

Смерть просто смеялся. Когда он повернулся, чтобы шагнуть к свету, Джек издал отчаянный вопль. Последняя стрела Селены попала в Смерть, в заднюю часть его брони, рассыпаясь на щепки.

— Эви! ЭВИ! — голос Джека стал слабеть, пока свет делался ярче. — Я приду за тобой! Ты знаешь, я это сделаю!

Мы вышли из горы под проливной дождь. Даже пасмурный день ослепил меня.

Тошнота подступила ко мне, когда Смерть понес меня к своему бледному, красноглазому коню. Я лихорадочно задрожала еще до того как увидела ужасную косу Жнеца в кобуре.

Не спуская меня с рук, он сел. Почему он просто не убьет меня?

— Ч-что ты сделал с Ларк? — спросила я, в недоверии моргая.

Ларк, эта сука, сидела на коне рядом с конем Смерти. И она улыбалась.

Я закричала:

— К-как ты могла?

— Ты чертовски доверчивая, Эви — девушка поправила свою мешковатую шляпу, — а теперь ты смотришь на меня так, словно это моя вина, что я воспользовалась твоей неудачей? — ее сокол вернулся и сидел на ее плече рядом с одной из крыс.

Три ее волка окружали ее. Восстали из мертвых? Семья.

В стороне стоял уродливый Оген, его тело было огромным, больше десяти футов. Его туловище было наполовину обнажено. Огромные рваные штаны были затянуты на поясе.

Как и у Смерти, его карта — огромный человеко-козел, ведущий закованных в цепи рабов — была не так ужасна, как действительная его внешность.

Его корявые рога, скручивались на его деформированной голове. То, что должно было быть белками его глаз, было красным, с толстыми зеленовато-желтыми прожилками, и узкими черными зрачками. С гротескной улыбкой он молотил мясистыми кулаками по горе, заставляя ее содрогаться.

— Нет! — Закричала я, ударяя по броне Смерти. Oген разрушит пещеру! — Ты поклялся, что оставишь их в живых! Ты поклялся.

Смерть осадил коня.

— Я сдержу свою клятву, так же как ты сдержала свою.

— Ч-что это значит? — Мой голос звучал таким далёким. Истощение подавляло меня, но я изо всех сил старалась оставаться в сознании.

— Разве это не кажется тебе знакомым, тварь? Ты, раненная на моих руках, пока я еду. Наша история повторяется. — Когда он снял свою перчатку, на глаза навернулись слезы, которые потом потекли по лицу.

Я попыталась вырваться, но усилие чуть не лишило меня сознания.

— Не трогай меня!

Его пальцы коснулись моей щеки, его кожа горячая в отличие от моей. Он вздрогнул от легкого прикосновения; я приготовилась к боли. Это так и оказалось… потом.

Мои глаза закатились…Рука Смерти приближалась к моему лицу. Ближе…

Прикосновение. Это мой конец. Его кожа удивительно горячая. Мои веки закрылись. Едва в сознании, я жду еще большей боли.

Удар сердца, удар сердца, удар сердца.

Я открыла глаза.

Я ничего не чувствую, только продолжающуюся агонию от его меча. Подняв брови, он сдергивает свою вторую перчатку, берет мое лицо обеими руками, затем проводит ладонями вниз, к моим рукам.

Его лучистые глаза светятся ярче, словно в ответ, мои символы дрожат, пробуждаясь.

Хриплым голосом он говорит:

— Никто другой не выжил после моего прикосновения. Никто.

Он гладит меня по щеке, шее, губам. Когда в последний раз он прикасался к живому человеку так долго? Я чувствую, как что-то озорное начинает кипеть внутри него. С похотливым взглядом он наклоняется, чтобы прижаться губами к моим окровавленным губам. Я слишком ошеломлена, чтобы отреагировать. Его поцелуй горячий, но неуверенный, как будто он никогда не делал этого раньше.

Он выпрямился, со стоном слизывая кровь с губ и простонал:

— Такая сладкая.

— Я-я не понимаю. — У меня иммунитет к нему?

— Я — Смерть, а ты — Жизнь. Ты была создана для меня одного. — Он обхватывает рукоять меча, выдергивает его из моего тела. Когда я кричу от боли, он придерживает меня другой рукой. — Ты исцелишься, — шепотом он говорит, — ты должна.

Прижимая меня к груди, он садится на коня.

— Я буду защищать тебя, и ты простишь меня за это. Я подожду, когда тебе станет лучше.

— О-отпусти меня.

— Никогда, тварь — он смотрит на меня сверху вниз. Самый красивый мужчина из всех, кого я когда-либо видела.

— Я никогда не отпущу тебя.

— Куда ты меня везешь?

Он хмурится, словно ответ очевиден.

— В мою постель, Императрица.