Рыцарь бесконечности

Этот волк был единственным живым существом, которое мне не хотелось задушить. Я привыкла к тому, что он всегда рядом. Поглаживание его волнистой шерсти успокаивало.

Смерть разглядывал мое лицо.

- Пришел позлорадствовать? - спросила я. - Разве ты не этого хотел? Помнится, ты говорил Ларк, что любишь смотреть, как я страдаю.

- Если ты собираешься и дальше здесь чахнуть, то я собираюсь положить этому конец.

- А какой реакции ты от меня ожидал?

- Такой, как в прошлом: мести, от которой бы содрогнулась земля. Ты должна бы уже наточить когти и жаждать крови смертного.

- Жаждать крови? Как мне убедить тебя, что я не такая? - спросила я, даже если совесть нашептывала мне: «ты жаждала крови этого человека, когда напала на него, Ларк и Огена».

- Никак, - сказал он решительно, - ты не сможешь меня переубедить.

- Зачем ты пришел?

- Чтобы проверить, не планируешь ли ты заморить себя голодом. Когда ты слаба, играть становиться невесело.

- Планирую?

Как будто у меня есть какие-либо планы.

- Когда я еще мог читать твои мысли, я узнал, каковы твои цели: убить меня и найти свою бабушку.

Был ли в этом какой-либо смысл? Я стремилась увидеть своего последнего живого родственника, и я обещала своей маме, что найду ее. Но чем больше я вспоминала бабушку, тем больше понимала, что она будет ждать от меня не только игры — но и победы. Возможно, встреча с ней, подтолкнет меня к краю? Что, если я полностью обернусь Императрицей, и никогда не вернусь к Эви?

- Даже если ты сбежишь отсюда, что невозможно, - сказал Смерть, - ты никогда не доберешься до нее. С твоими регенеративными способностями ты могла бы безопасно пройти через колонии пораженные чумой, но там все еще есть каннибалы, включая других, не связанных со Жрецом. Ополченцы, Бэгмены и работорговцы рыщут на городских дорогах и в сельской местности. Я знаю это; я часто езжу по тем дорогам. Разве она не рассердится, что ты так рискуешь?

Я поглядела на Смерть.

- Таким образом, мой план должен состоять в том, чтобы послушно ожидать здесь, пока ты не убьешь меня? Вместе с остальными твоими лакеями?

Сказанные вслух, эти слова походили на границу, пересечение черты. И во мне звенел единственный ответ.

Никогда.

После жертвы, принесенной моей матерью, я была бы проклята, если бы сейчас отступила. Мой долг перед ней - продолжать бороться. У меня была новая миссия: остаться живой. Я должна была избавиться от этой манжеты, делающей меня беззащитной перед Смертью. Рано или поздно новизна от моего пребывания здесь, его принцессы в башне, сотрется.

Я должна быть готова.

- Ах, а вот и коварный блеск, который я привык видеть в глазах моей Императрицы. - Он, казалось, испытывал облегчение, как будто только что нашел то, что искал и не обнаружил сразу. - Ты уничтожала армии, должно потребоваться больше чем один смертный, чтобы сокрушить тебя.

- Почему ты не рассказал мне о Джеке раньше? И о Мэтью? Почему не ударил меня этим с самого начала? - Джек и горе переплелись в моей голове. Я не могла отделить их друг от друга, и едва могла думать о нем, не прячась в кроличьей норе.

- На то есть свои причины. Но я просил тебя не отдавать Дево свою невинность.

Я закатила глаза от его терминологии.

- Действительно, Отец Время? Да и вообще, какое тебе до этого дело?

Он не соизволил ответить.

- По крайней мере, скажи мне, почему ты ненавидишь меня так сильно. Что произошло между тем временем, когда ты рвался затащить меня в свою постель и временем, когда ты рвался снести мне голову? – Спала ли я со Смертью? Я должна была знать! - Что я сделала тебе?

- Чтобы узнать, ты должна вспомнить. - Я думала, что он уйдет после этого, но он остался. Он открыл рот, затем закрыл его. Он придумывал что сказать? Возможно причину, чтобы остаться?

Пребывая в совершенном одиночестве весь прошлый месяц, без друзей и семьи, я составила некоторое представление о Смерти. Я знала, что он вел уединенный образ жизни. Я знала, что он никому не доверял. Но я сомневалась, что он предпочитал для себя такую жизнь. Мои страдания сделали меня сверхчувствительной в отношении всего, что касается его, и теперь у меня был свой ответ. Нет. Нет, он не предпочитал этого.

Когда я блуждала по тем коридорам, увешанным его безжизненными произведениями искусства, я поняла, что Ларк была права — дом населен призраками. Им. И его одиночеством.

Он собрал эту великолепную коллекцию, потому что у него не было ничего другого. Я сказала ему, что игра была всем, что он когда-либо имел; я видела доказательства этому в каждой комнате.

Я наклонила к нему голову.

- Ты скорее будешь обмениваться оскорблениями со мной, чем сидеть в своем кабинете в полном одиночестве, не так ли?

Он напрягся. Бинго.

Когда я была маленькой, бабушка часто ловила меня уставившейся на карту Таро Смерть. Она спрашивала меня, пугала меня эта карта или сильно сердила. Я резко качала головой и говорила ей, что она навевает мне грусть. Другими словами, я чувствовала к нему жалость.

Бабушка вспылила:

- Почему ты это чувствуешь, Эви? Он - злодей!

Я ответила:

- Его лошадь выглядит больной, и у него нет друзей.