Рыцарь без меча

— Нет, до сих пор не замужем, Тайлина, бедняжка моя. Если только за этот год никого не встретила. Да кого в Дайте встретишь? Они вдвоём живут с мамой. В этом я виновата. Это всё тот мой побег. Кому же захочется брать в жёны девушку без приданого, когда у неё старшая сестра сбежала из дому в театре играть?! Но я-то тогда об этом не думала. Ох, чует моё сердце, дома что-то не так. Неспокойно мне, — голос Зерины опять задрожал.

Диаманта взглянула на дорогу.

— А вот и Харт с Эдвином!

Зерина быстро вытерла глаза.

— Не говори Харту ничего. Он всё это знает. Сам переживает. Собирается у матушки просить моей руки, а она актёров не любит, ясное дело. Но как же без её разрешения? Я и так беспутная. Хоть и живу самостоятельно уже давно, без её благословения не посмею замуж выходить.

* * *

Они добрались до Дайты в пасмурный полдень. Харт подъехал прямо к воротам маленького ветхого домика на окраине, в густой зелени яблонь. Калитка была открыта. Зерина вошла и крикнула:

— Тайлина! Мама! Есть кто дома?

— Кто там? — послышался певучий женский голос.

— Я, сестричка, родная! — воскликнула Зерина.

— Зерина?! Ой, как хорошо, что ты приехала, как хорошо!

На крыльцо выбежала молодая женщина в тёмном платье и сером переднике. Сёстры крепко обнялись и обе немедленно прослезились. Зерина познакомила сестру со своими спутниками.

— Какое счастье, что ты жива и здорова! — повторяла Тайлина. — Как мы боялись за тебя! Сейчас-то ты какими судьбами здесь? Опять с театром? Погостишь хоть немного?

— Нет, не с театром, у нас важное дело… А как мама?

Тайлина вздохнула.

— Что случилось? — в чёрных глазах Зерины плеснулся страх. — Болеет?

— Да, да. Весной слегла, с тех пор и хворает, почти не встаёт. Она всё за тебя переживала, где ты, как ты… Зима была такая тяжёлая… мы голодали, мёрзли, еду, дрова было не достать… Боюсь, не доживёт до конца лета, — Тайлина заплакала и вытерла передником глаза. — Я так боялась, что ты не приедешь, не успеешь! Всё думала, не случилось ли с тобой чего во время войны. Я бы и сама за тобой поехала, но куда?

— Кто там, Тайлина? — раздался голос из дома. — С кем ты разговариваешь?

— Мама! — воскликнула Зерина и побежала в дом, сестра и Харт — за ней.

Диаманта и Эдвин осторожно вошли следом в маленькую бедную комнатку. Там было душно, несмотря на открытое окно. Зерина стояла на коленях у кровати и плакала, уткнувшись лицом в грудь матери, а та гладила её по чёрным волосам.

— Пойду займусь Фитой, — проговорил Харт, выходя в коридор. — Эдвин, принеси воды. Вот уж не думал, что всё так обернётся. Как Зерине теперь оставить мать? Она и так корила себя, что уехала!

Тайлина постаралась устроить гостей как можно удобнее, но всё равно в эту ночь почти никто не спал. В этом доме была тоска, которая отличает дома тяжело больных и стариков. Всё тут словно бы обветшало, воздух был пропитан печалью и усталостью. Несмотря на разгар лета, казалось, что на дворе зябкая осень.

На следующее утро поднялись чуть свет. Зерина подошла к Эдвину.

— Меня мама опять спрашивала, останусь я или уеду… Я ведь так и не смогла ей сказать, что уеду. Боюсь, если…

— Ну что ты! Остаться — твой долг.

— Ты ведь не простишь себе, если снова уедешь, — согласилась Диаманта.

— Зерине-то и в самом деле ни к чему ехать в Галь, а я бы всё-таки хотел поехать, — сказал Харт. — И не спорьте! Вот только Зерину надо будет потом забрать отсюда. Так что поеду только до Галя, а потом — назад. Жалко, что всё так получилось… Но на остров всё-таки не поплыву.

— И правильно, — одобрил Эдвин. — Только, может, тебе лучше вообще остаться здесь? Поможешь Зерине, поддержишь её.

— Нет уж, Эдвин, — горячо возразила Зерина, — пусть Харт с вами едет, мне так спокойней будет!

Они быстро собрались, попрощались, Харт сел на козлы, и вскоре домики Дайты скрылись за поворотом дороги.

* * *

После Зота погода изменилась. Отгремели несколько гроз, на пару дней зарядили дожди, потом похолодало.

Лунный лес остался позади. Вскоре на горизонте показались горы. Хребет Большого Дракона с каждым днём приближался. Наконец они вывернули на широкую дорогу вдоль гор и поехали на восток, чтобы потом свернуть на юг к Артиссе.

Дул западный ветер, по небу бродили тучи, производившие впечатление дождевых, но время от времени выглядывало солнце. Диаманта устала идти и решила отдохнуть в фургоне. Эдвин собрал для неё букет ромашек, легко вскочил в фургон на ходу и сел рядом. Она улыбнулась.

— Какие радостные цветы. А ты почему грустный?

— Вспомнил детство… Я всегда такой, когда сюда приезжаю. Знаешь… Хочу тебя попросить. Не рассказывай дяде и тёте о том, как мы жили, что со мной было. Я сам расскажу, если спросят, и всё объясню.

— А почему?

— Увидишь. Они совсем не такие, как твои родители, как мы с тобой. Тётя Натейла и дядя Сат… Тётя — сестра отца.

— А у них есть свои дети?