Рыцарь без ордена

Помещение, где графу предназначалось провести время до боя оказалось не слишком просторным и с решеткой, будто в тюрьме, на окне, через которое лился мягкий солнечный свет. В снопе света кружились мириады пылинок. Каменная скамья и столешница составляли все убранство. Начальник стражи быстро взял какую-то неуместную здесь тряпку и заодно смахнул ею паутину в углу.

— Вам принесут все необходимое, — сообщил он графу. — Если что-то потребуется еще, позовите: я или мой помощник распорядимся принести.

— И что же мне принесут? — без всякого интереса спросил граф, усаживаясь на скамью.

— Ритуальную набедренную повязку для боя, масло, чтобы вы могли смазать тело и противник не смог взять вас в захват и…

— Почему? — удивленно спросил Блекгарт. — Ведь, как я понял, бой без оружия?

Какой захват?..

— Хм, — начальник стражи почесал за ухом. — Видите ли, площадка не очень большая, если противники не равного веса, то один просто может спихнуть другого или поднять и бросить вниз… Поэтому ставка должна делаться на удары, а не на борьбу… Впрочем, граф может и не смазываться, это его право. Еще, раз бой произойдет во время праздничного пира, вам принесут плотной еды и специального рвотного настоя, чтобы вы сперва опорожнили желудок и освободились от хмельного…

— Не надо, — отмахнулся Роберт. — Пусть лучше принесут еще кувшин вина. Если возможно, того самого, что я уже пил. Пусть мой стольничий принесет. Это возможно?

— К вам сюда сейчас могут придти все, кого вы пожелаете. Вы же выйдете отсюда только на бой. Я скажу, чтобы послали вам за вином, хотя я лично не советовал бы этого перед поединком.

Он вышел. Граф потянулся и расстегнул золоченые пряжки парадного камзола. Он был совершенно спокоен.

— О чем вы хотели мне рассказать, отец? — спросил Блекгарт, разрушая давящую ему на нервы паузу. — Вы хотели ввести меня в курс вашей посольской миссии?

— Нет, — усмехнулся граф. — За час ничего не расскажешь. Я буду советовать тебе по ходу переговоров.

— Но ведь вам сейчас предстоит смертный бой!

— Смерть не любит, когда ее боятся и готовятся ее встречать. Она спешит к встречающему, как к дорогому гостю.

— Но если вас убьют?

— Тогда будешь выкручиваться сам. Моих советов ты все равно не послушаешь. — Он помолчал и добавил: — Тогда Найжел подскажет, как и с кем из орнеев себя вести, а Лайон и епископ ответят на твои остальные вопросы. Надо было, по разуму, посольскую ленту Лайону отдать… Да с какой стати, ведь мой сын — ты!

— Но если вы не собираетесь мне ничего рассказывать, зачем позвали?

— Захотелось… Знаешь, сынок, всякое сегодня может случиться. Иди по своему пути, без оглядки на меня. Я всю жизнь провел в седле — зачем, ради чего? Мне так надо было. Тебе, может быть, и нет. Твои старшие братья точно имели другое предопределение в жизни, но решили пойти по моему пути. А дороги для них не оказалось… Слушай свое сердце, сынок, и всегда поступай как хочется, без оглядки на других. Даже, если этот другой — твой родной отец. Жаль, что я слишком поздно понял это…

Вошел слуга, принес серебряный поднос, на котором лежала желтая ткань, чтобы обернуть ее вокруг бедер, и какие-то склянки. За ним вошли стольничий с кувшином вина и Найжел.

Старый друг прислонился к косяку у входа и скрестил на груди руки.

Граф разделся до нага и принялся разминаться. Болтали о различных пустяках, к делу не относящихся.

— Знаешь о чем я сильно жалею? — почти перед самым выходом на бой сказал Найжел другу.

— О чем же? — спросил Роберт, примерно догадавшись, какой будет ответ.

— Что ты убьешь Орестая, а не я.

— Блекгарт, иди, подожди меня у выхода, — попросил граф. Когда сын вышел, он повернулся к Найжелу. — Это не Орестай, — спокойно сказал он. — Это продолжение приключений, начавшихся там, на дороге…

— Почему ты так предположил? — удивился старый друг.

— Я не предположил, я знаю. Облик Орестая принял совсем другой человек. Наш с тобой старый знакомый…

— Ты говоришь о…

— Да. О Чеваре. Он хочет погубить меня. Он надеется на магию.

— Я думал, что Чев хочет погубить нас обоих.

— Подожди, — усмехнулся Роберт. — Если я не справлюсь, придет твой черед.

— Убей его, — пожелал Найжел. — Ты спокоен?

— Как всегда.

— Он применит магию.

— Как всегда.

Найжел обнял друга. Потом снял свой антимагический перстень с камнем-дионисием.

— На, тебе сейчас нужнее.

Найжел несколько удивился, но Роберт взял протянутый талисман без возражений.

— Если бы ты не предложил, я сам бы попросил, — пояснил граф, надевая перстень.

Перстень был только-только впору на мизинец Найжела. Роберт, поморщившись, с трудом нацепил на свой палец — едва-едва нашел на фалангу.

— Теперь не снять будет, — пошутил он.

— Но-но, — поддержал шутливый тон друг. — С пальцем отрежу. Смотри, так слетит и потерять недолго…

Граф на всякий случай передел на безымянный палец перстень с печаткой, чтобы найжелов амулет крепче держался. Поморщился, подумав, как бы не сочли перстни за оружие и не заставили снять.

В дверном проеме показался начальник стражи.

— Я готов, — улыбнулся ему Роберт и шагнул вперед.

Найжел вышел из домика подготовки и взял Блекгарта под руку: