Рыцарь без позывного 5 (СИ)

Какой дурак я… Ну дурак же, а? Еще и помогал этому жирному, тупому, седомудому козлу! Будто раз мы с ним с одного горла пили, то он чем-то отличается от остальных. Все никак не могу запомнить — у всех здесь свои цели, свои мотивы. Про эфемерное «общее» думают только двое. Один из них я, второй инспектор.

Вот кто настоящие Биба и Боба, а не вышедшая замуж синевласка, и потрошащая гардеробы одноглазка.

— Пф, вор вора вором называет…

— В смысле? — я недоуменно уставился на Эмбер.

— «Верный сын Предела» который уже один раз научил манерам «Просторского выродка»… — светлая челка кивнула на Грисби, «нехотя» рассказывающего о своих былых подвигах очередному лизоблюду. — У самого прадеды с северян, которых золотом да землями подкупили и оградились ими как щитом, а погляди, «Сын Предела»… На моих дорожных сапогах меньше грязи, чем в его речах!

К счастью, Аарон то ли не услышал выкриков пьяной блондинки, то ли сделал вид. Он сошел со своего места и двинулся вдоль гостей, сыпля по щепотке соли на каждую тарелку с пирожком. Следом за ним надрывались несчастные слуги, тащившие огромную солонку.

Вроде какая-то местная традиция. Мол, давным-давно соль в диком дефиците была на застольях знати места делились «выше соли» и «ниже соли» — солонка торчала в центре стола, четко разграничивая блатные места и те, что попроще. Сейчас, стало быть, все превратили в какой-то фарс с «крестным ходом» солонки вокруг зала. А может и не было такой традиции вовсе, может ее опять вчера придумали. Как с пустыми ножнами…

Вилка больно впилась в ногу, намекая что я забыл прикусить язык.

— Да слушаю я, слушаю! Чего тебе опять поворчать приперло, ну?

Кислая моська готовилась выплеснуть на меня потоки пьяного недовольства, но резко взорвалась хохотом, когда под возбужденный гул гостей Грисби объявил об усталости новобрачных:

— Полно радовали они нас своим обществом, вижу я по глазам — притомились. Настоль пышное застолье оставило без сил, уж тут бы до опочевальни добраться, а на наряды и вовсе сил нет…

— Нет, это неописуемая вульгарщина! Воистину дикари! — с искрой в глазах Эллис вскочила из-за стола и хихикая как девчонка присоединилась к группе женщин, собиравшихся за Клебером.

Озорство янтарных глаз чуть поугасло, когда она заметила полное отсутствие реакции с моей стороны. С кислой миной она перешла к синевласке, отчего та немедленно сморщила напудренный нос.

— Че происходит-то?

— Платья снимают. — заявил «угольный дед» уже клюя носом. — На северах такое не в чести?

— А я почем знаю?

Мужик дернул тонкими плечами, не найдя возражений.

По его словам это очередная местная традиция — отвести молодоженов в спальню и раздеть их догола. Мол, сейчас-то просто раздевают и уходят бухать дальше, оставляя молодых наедине, а вот в его времена еще и всей толпой за «процессом» следили…

Дурдом какой-то. А я еще удивлялся, почему мне так на извращенок везет — они тут все из клуба садо-мазо!

Хотя, дело наверное не в половых девиациях. Поди это из той же оперы, по которой окровавленные простыни по утрам вывешивают. Свиная там кровь или девственная — всем пофиг, лишь бы вывесили. Если с простыней уши растут от престолонаследия и пресечения слухов, что новорожденный наследник — не наследник, а бастард от соседа, то здесь… Не знаю, наверное раньше совсем мелких детишек женили, которые не знали с какой стороны у них письки растут. Без инструкций бы никак не справились.

А потом уже чисто по «традиции» смотреть начали. Странные они какие-то… Так кичатся своим происхождением и косятся на темны суеверия крестьян, хотя сами вообще ничем от них не отличаются.

Поскольку мужчины к сей офигенно важной традиции не допускались, я быстренько слинял из зала во двор. Продолжать пьянку до утра у меня никакого желания не оставалось.

У меня там инспекторы богов призывают и феодалы очередную войну готовят, не до раздеваний! Князя надо хотя бы предупредить. Тушкой, чучелом, но надо. Хватит уже сиськи мять, а то реально кровища рекой польется — простыней не напасешься. Правда как к нему подобраться? После всего случившегося он меня наедине никогда не примет — ему публичную казнь, или хотя бы унижение подавай. Ну да ладно, придумаю что-нибудь. Записку подброшу, уже начало.

Во дворе замка бушевали дебаты. Судя подбитым фингалам — гвардейцы успели выяснить отношения на тему, кто круче — те кто с эскадрона или те, кто с гарнизона. Гарнизон проиграл со счетом семь разбитых рож против двух.

Со скамей оруженосцев и пажей раздавался до боли знакомый голос, пересказывающий сражение между Клебером и «Щедрым» живодером.

Правда, с Клебером чутка напутали…

— Собственноручно гарду ему в голову всадил! За клинок хватился, и ка-а-ак… Едва вытащить сумел — сапогом упереться потребовалось! Недаром «Щедрым» его нарекли, все штаны мне своей грязной, бесчестной кровью запятнал…

Заметив меня Гена радостно воскликнул.