Рыцарь без позывного. Том 3 (СИ)

Слушать подбадривания от полоумного великана было просто невыносимо. Шли бы они все. И князей с ведьмами с собой прибрали. Блевать тянет.

— Есть люди, а есть вы на блюде... Уроды средневековые. Одно вранье кругом.

Бородатое лицо вытянулось в недоумении, лишь подогревая мой закипающий гнев. Шумно вздохнув и до зубного скрежета стиснув выбитое плечо, я наконец решился:

— Строй личный состав. Караул оставляешь на воротах, остальных в штурмовые группы. Лестницы и крюки с веревками не забудь — там три этажа и решетки на окнах не хуже чем в антикварке... И давай в темпе, пока берцем ускорения не дали!

Великан явно не обрадовался, что какой-то лейтенант, оккупировавший его кабинет раздает приказы и хамит на ровном месте, но идея покончить с «шабашем» перевесила пустую гордость. Пообещав, что «будет исполнено» и едва не добавив «ваше благородие» он поспешно скрылся за дверью, оставляя меня наедине с кривой схемой и пустым бурдюком.

Вопросы про демонов, яды, непонятные пентаграммы и кровососов, как и прочие важные для всего города вещи отходили на второй план. Меня куда больше волновал образ миниатюрной девчушки с золотистой челкой и слова, которыми стоит ее «угостить» при скорой встрече. Но как бы я не накручивал себя, как бы мысленно не клялся разодрать ее в клочья, отвратительно тягучий холод так и не покидал полое нутро.

Грудь болела даже сильнее раненной руки и прокушенного языка.

И кто только придумал такую хрень — женщин к лейтенантам подпускать? Одна тоска и неразбериха от них. Ты к ней всей душой, какая только осталась в твоем разбитом теле, а она лишь играет. Притворяется, водит за нос и использует в каких-то своих, одной лишь ей ведомых целях.

И самое гадкое — даже разозлиться не выходит. Стилет, что под ребра сунули и то легче дался.

Поискав сигареты и пару раз попытавшись отхлебнуть из пустого бурдюка, я наконец решил прервать круговорот соплежевания и подняться из-за стола. Рыжий прав — нефиг сиськи мять. Стисни зубы и сделай, что должен. Главное продержаться этот чертов вечер, а завтра уж завалюсь обратно в салон. Распотрошу бар и примусь за ушастую барменшу. Два года в этом мирке, а ни с одной кошатиной так ни разу и не переспал. Пора бы уже выяснить, откуда у них хвосты растут.

Мда уж, хрыч будет мной гордиться.

Дверь натужно скрипнула и в кабинет просочилась темно-алая шевелюра, слегка тронутая тающим снегом. Блеснув шнурочками в волосах, Гена уверенно протопал к столу, сияя самодовольной улыбкой:

— Все исполнено, как вы и велели, сир!

— Даже перевыполнено, судя по тому, как от тебя бухлом разит... — чуть посомневавшись на тему «хочу ли это слушать», я все же выдохнул. — Ладно, докладывай... Только быстро.

Пространный монолог повествовал о том, как провокатор-самоучка вылакал аж пять кружек и нашел в себе смелость уточнить у регистраторши имена авантюристов, которых направили в антикварку предыдущей ночью.

Каким хреном это относится к его поручению — я не понял.

— Еще регистратор жаловалась, что из-за высоких цен на уголь, никто больше не хочет брать контракты на прочистку засоров и борьбу с вредителями. Калебу придется всю жизнь ходить с тростью, а еще...

— Эмбер, блин! Я тебя посылал Фальшивку за задницу помацать, а не бухать с хрен пойми кем!

Пацан густо покраснел и проблеял, что управляющая в главном зале не появлялась.

— Толку с тебя, как с говна лопаты... — вместе с разочарованием разум посетил образ плотно заваренной трубы.

Будто автогеном варили.

— Погоди, про какие засоры вы говорили?

Сообразив, что несет какую-то чепуху, Гена попытался «отсиркаться» мол, «ничего важного» и это «он так, просто к слову», но встретившись с моем бешеным взглядом, быстро передумал:

— Засоры сир. Обычные засоры в канализации. Прошу прощения, если подвел вас, сир, мне следовало...

— Заткнуться и дать мне подумать!

Засоры, елки-палки! Как я про засоры-то забыть мог?!

Найдя карандаш, я быстро перечеркнул края пентаграммы и принялся выводить прямые линии между отметками. Во всем городе схема канализации есть только у Эмбер, но я уже успел трижды побывать в этом музее дураков и крыс, так что примерно представлял положение основных магистралей.

И чем дольше я чиркал грифелем, чем озабоченнее сиркал оруженосец, не понимающий причину моего возбуждения, тем быстрее колдовская звезда уступала бессистемному переплетению труб и тоннелей, сводившихся к городской площади.

— Вот же хреносос...

— Сир? Я не...

— Да не ты! Филлип этот долбанный! Перхоть интимная... Мехом внутрь выверну и на шишку насажу, заместо брелка! Интриган доморощенный...

Кривое и нескладное перекрестие сходилось аккурат к тому место, где я впервые встретил эту злосчастную эмблему из крыльев в первый раз. Туда, где тыкал крюками в крысиные задницы и получал ушат дерьма за воротник.