Рыцарь Черной Розы

Опасаясь подвоха, лорд Сот напрягся и стиснул рукоять меча. Он никак не мог разглядеть, что же находится в комнате.

Страд нахмурился:

– Должно быть он уснул, бедняжка. Заметив воинственную позу Сота, лорд-вампир поспешно добавил:

– Не опасайтесь его, лорд Сот. В том положении, в каком он находится сейчас, посланник Паргат не может причинить никому вреда.

Вампир произнес магическую фразу, и по его приказанию на стенах огромной комнаты вспыхнули ряды факелов. Кроме трех дверей, украшавших собою три из четырех стен комнаты, в ней не было ничего, что было бы сделано человеческими руками. Из щелей между тяжелыми каменными блоками сочилась зеленовато-черная жидкость, собираясь в лужицы на полу. Несколько огромных паутин, имевшие в поперечнике по шесть футов и более и столь же геометрически правильные, как Палантас с его радиально расходящимися улицами-лучами, заплетали собой углы. О пауках, соткавших их, Рыцарь Смерти ничего сказать не мог, ибо они скрывались в щелях каменной кладки, однако судя по огромным крысам, которые висели в паутине, парализованные ядом и плотно паутиной спеленатые, пауки эти превосходили размерами всех насекомых, которых когда либо видел лорд Сот в своей долгой послежизни.

Посланник Паргат лежал в центре комнаты, окруженный сложным, как и паутина, механическим приспособлением, покоящимся на восьми толстых металлических опорах. Серебристые растяжки были натянуты между этими опорами таким образом, что тело человека было приподнято над полом, а все его конечности – вытянуты в разные стороны. Над телом узника располагалась сложная система блоков, весов и противовесов, каждый из которых соединялся с бронзовым топором, висящим над горлом человека, или с одним из разнокалиберных кинжалов, некоторые из которых были серебряными, а некоторые – бронзовыми.

– Повторяю еще раз: добрый вечер, господин Паргат!

Пленник вздрогнул и проснулся, бормоча что-то маловразумительное. Страд нахмурился, и его лоб пересекли суровые морщины.

– Как? Это все, что ты можешь? Боюсь, это не слишком хорошо.

Посланник Паргат принялся жалобно скулить и хныкать, заметив, что хозяин замка Равенлофт приближается к сложно" му инженерному сооружению, внутрь которого было заключено его тело. Страд поставил канделябр на пол и выпрямился, задумчиво поглаживая подбородок.

– Ах, да, мы ведь, кажется, повредили тебе язык, не так ли, дружок?

Он лениво прикоснулся к острому как бритва серебряному клинку, который висел над самым лицом Паргата.

– Мне следовало предвидеть эту проблему раньше.

Пока граф Страд снимал испачканный кровью серебряный клинок и укреплял на его месте новенький бронзовый кинжал, лорд Сот приблизился, чтобы получше разглядеть орудие пытки. Увидев незнакомое лицо, склонившееся над ним, посланник Паргат принялся хрипеть что-то умоляющее, хныкать и браниться. Сот не понял ни единого слова, однако значение этого невнятного монолога стало очевидно ему, когда он заглянул в исполненные панического страха глаза пленника.

Страд небрежно взмахнул тонкой рукой:

– Простите, лорд Сот, я, кажется, не представил вам постояльца этой милой комнаты. Это – посланник Паргат, глава посольства герцога Гундара, правителя сопредельного герцогства, которое называется Гундарак. Изобретательно, не правда ли? Посланник Паргат был худощавым и не очень рослым человеком, однако, по-видимому, обладал недюжинной силой. От его движения металлическая конструкция застонала и заходила ходуном. Путы, которые охватывали его талию, голени и запястья, были сделаны из странных веревок, сотканных из тонкой стальной проволоки, – они были более гибкими, чем цепи, однако столь же прочными и эффективными. Белая рубаха Паргата – с широким горлом и без пуговиц, была искромсана, и сквозь прорехи были видны свежие розовые рубцы на израненном теле. То же самое относилось и к его испачканным в крови брюкам и башмакам из старой кожи. Каждая дыра в ткани определенно была прорезана тем или иным кинжалом, угрожающе торчащим острием вниз с перекладин и рычагов конструкции.

– Я не сторонник пыток, – извиняющимся тоном сказал Страд, отступая назад, словно охваченный сожалением. Сот, однако, был уверен в том, что граф любуется делом своих рук.

– Остроумное изобретение, – заметил Рыцарь Смерти.

Посланник Паргат судорожно вздохнул и перестал хныкать.

– На самом деле все очень просто! – с пылом изобретателя заговорил Страд, немедленно подхватывая предложенную ему тему. – Грузы и блоки раскачивают лезвия, а противовесы приводят машину в действие, так что она может работать несколько часов подряд, не требуя никакого присмотра.

Вампир обогнул металлическую раму, нежно поправляя клинки и проверяя натяжение на грузах.

– Должно быть, вы заметили, что некоторые из кинжалов – бронзовые, а некоторые – серебряные. Это сделано потому, что уважаемый посланник Паргат – ликантроп. Если быть совершенно точным, то он – оборотень-крыса.

Граф погладил своего пленника по щеке рукой в лайковой перчатке.

Сот дотронулся до одной из ран посланника, отчего тот дернулся, едва сдержав крик.