Рыцарь для дамы с ребенком

— Тебе это знать не обязательно. Важно то, что мадам оставит тебя в покое. Единственное, будь все же поосторожнее, так как девочка может что-то предпринять по собственной инициативе — она крайне избалована, к тому же возраст такой… Мой тебе совет — избегать встречи с ней любыми способами. И в темноте не ходить по темным дворам. Ее карманных денег хватит на то, чтобы заплатить каким-нибудь отморозкам за твои синяки.

Марк опять горячо начал выражать благодарность. Алан устало отмахнулся.

— Если хочешь, можешь переночевать здесь… — Он сделал паузу, и племянник быстро сказал:

— Нет-нет, я домой. Сейчас и поеду, пока не поздно.

— Слава! — Дядя чуть повысил голос.

На пороге нарисовался шкафообразный молодой человек.

— Отвезешь Марка домой.

Телохранитель кивнул и вышел.

— Не знаю за что, но мне кажется, он меня не любит, — механически сказал доктор.

— А ты невежливо говорил с его другом, — хмыкнул Алан.

— Да? С другом? Каким это?

— С моим секретарем.

— Славик? — Челюсть у Марка отвисла. — Друг этого… э-э… твоего секретаря?

Дядя кивнул, с удовольствием глядя на растерянную физиономию молодого человека. Черт, вот уж никогда бы не подумал!

Короче, этой ночью наш стоматолог спал в своей постели. В понедельник понесся на работу как на праздник. Первым делом заехал в цветочный, оплатил розы, которые заказывал для тети Симы, и попросил послать Алану корзину орхидей. Дорого, но зато они будут чудесно смотреться в гостиной. Потом поехал в супермаркет и выбрал дорогущую бутылку виски. Пока все. Но через полтора месяца у дяди день рождения, и если Марк к тому моменту будет еще жив, то придется разориться на нечто антикварное.

Он позвонил тете Рае, которая, обрадованная, что голос у племянника бодрый и хандра прошла, принялась жаловаться на давление и намекать, что ее все забыли. Ну что делать? Во вторник он поехал к ней, предварительно затарившись на рынке, — тетушка терпеть не может продукты из супермаркета. Говорит, они все ненатуральные.

В подъезде нос к носу столкнулся с Настей и ее мамой. Они поздоровались, и ребенок продолжил с того места, где доктор ее перебил:

— Ну пожалуйста, ну давай поедем покататься!

— Поздно уже, — устало сказала Лана.

— Тогда купи мороженое!

— Завтра.

— А завтра мне вообще ничего нельзя будет! — Девочка начала хлюпать носом. — Вот умру, будешь знать!

— Не говори глупостей, — спокойно отреагировала мать.

— Тебе все глупости, а мне страшно!

— Не бойся, — вмешался Марк. — Сначала сделаю укол, и ты почти ничего не почувствуешь. Будешь дремать…

Они обе взглянули на него так, словно только что обнаружили на площадке двуногого таракана. Потом отвернулись, и Настя продолжила нытье:

— Ну, тогда я хоть кино посмотрю по СТС…

— Смотря что за кино будет.

Двери открылись, и мама с дочкой вошли в лифт. Третьим поехал велосипед, доктор остался ждать своей очереди. «Что-то всем я не нравлюсь в последнее время», — задумчиво сказал он себе.

Конечно, в среду в два часа черт понес Марка в хирургическое отделение. В предоперационном боксе сидела Анастасия, как испуганный котенок, сжавшись на кушетке. Сегодня она была одета совсем просто — майка и лосины, волосы стянуты в хвост, чтобы не мешали. В углу сидел Иван, всецело погруженный в электронную игру, жалобно попискивавшую в его лапищах.

— И кто это у нас здесь? — преувеличенно бодро начал доктор. — Неужели Анастасия?

Она молча и без улыбки смотрела на него, как кролик на удава.

— Эй, дружок, скажи что-нибудь.

— Мне страшно, — сказала она.

И что он должен отвечать?

— Да? Не бойся. Тебе сделают укол, и ты ровно ничего не почувствуешь. Думай о том, какая ты будешь красавица, когда зуб вырастет.

— А если не вырастет?

— Куда же он денется?

Тут пришел анестезиолог — делать премедикацию. Губы у девочки задрожали. Черт, где носит эту мамашу?

— Ну-ка, не реви. Это всего лишь укол в попку. Зато потом ты будешь дремать и проспишь все самое неприятное. Давай-ка, как там в стихах — «я уколов не боюсь, если надо уколюсь»…

Она молча легла на кушетку, уткнувшись головой ему в колени. Марк обнял ее за плечи. Плечи дрожали. Укол, честно сказать, довольно долгий — и к концу она ревела уже в голос. Молодой человек крепко держал ее плечи, другой рукой придавив спину — дернется, будет еще больнее. Тут в открытую дверь он увидел Лану. Вернее, увидел, как по коридору, стуча высоченными каблуками, быстро идет шикарная блондинка — гладко зачесанные волосы, черные очки, яркая помада. Бордовая кожаная курточка, черные брючки в обтяжку. У порога оперблока путь ей преградила сестра:

— Куда в сапогах?

Блондинка молча скинула сапожки и поспешила дальше, на ходу снимая очки. Только тут Марк сообразил, что это Лана. Бесцеремонно отпихнула его, переложила Настину голову к себе на колени и принялась ворковать и утешать. Девочка постепенно успокоилась и минут через десять начала дремать.