Рыцарь духа, или Парадокс эпигона

На музейных постаментах,
Рядом с утварью старинной,
В пёстрых тканях, жёлтых лентах,
Лица мумий – цепью длинной.

С масок крашеных струится

Дум отживших начертанье, —
О, взгляни, коль не боишься,
В глаз пустых очарованье.

Под узорной киноварью

Тушь накрасила ресницы,
И зрачок, блестя эмалью,
Врезан вглубь немой глазницы.

Сквозь эмалевые глуби

Вижу вечности просторы:
Так мельканья жизни скоры,
И, как искры, гаснут люди.[66]

Говорят мне очи мумий:

«Ты – лишь миг, глядящий в вечность[67]
И[68] пути твоих раздумий
Все[69] истоптаны предвечно».

«очи бессонной тоски я гляжу, угасая…»

В очи бессонной тоски я гляжу, угасая:
Дух мой – чуть слышная песнь о красе отснявших лучей.
Ласковы очи тоски, не нашедшей пути к высям рая,
Бледно, усталой тоски, что в душе поселилась моей.
Странником вечным бредёт, из души к душам путь пролагая,
Изгнанный Ангел – Тоска, и томясь лишь о рае одном,
Вечной, бессонной мечтой приютившую душу сжигает
Ангел заблудший Тоска, разлучённый навеки с Отцом.

«Я умру: мой дух ночь примет…»

Я умру: мой дух ночь примет.
Но тоска, в меня вселённая,
Тело мёртвое покинет
И бродить по свету станет.

И пойдёт путями дальними,

Что ведут в обитель дивную,
И слезами там хрустальными
Будет плакать, неизбывная.

И отдаст тоске глухая ночь

Дух, убитый тьмой безвестною:
Буду снова жить с Тоскою я,
С Богоданною Невестою.

Меньшая братия

Посв. Е. М. Кузьмину

Прошлогодняя трава

Я лишь комочек спутанных снов —
Снял кто-то снега белый покров…

Кто-то позвал меня звоном лучей:

Корни целует льдистый ручей.

– Были тревожны так зимние сны…

Чу… Это голос сестрицы-Весны?

Надо камзольчик зелёный надеть

В зеркало луж на себя поглядеть.

Зовы из высей так дивно чисты:

Время настало расправить листы[70].

Плющ

Я хочу дорасти до горячего Солнца:
Цель моя так проста.
Терпеливо струю я зелёные кольца
И кружу ими ввысь вдоль шеста.

Путь мой долог, но цепко и жадно впиваюсь

Я в кору и в сухие сучки.
Вьюсь, спиралью кружа, и опять возвращаюсь
К зовам дальней лазурно тоски…

И лучи мне поют о сжигающих далях;

О, я в Солнце влюблённо вопьюсь!
И забыв корневые – земные печали.
Изумрудным огнём загорюсь!

Камень

Я грустный серый камень.
Давно ли здесь лежу
Не помню: я во время.
Я в миги не гляжу.

Мой мир – тепло и холод.

Зима и жар лучей:
По ним лишь отличаю
Дни от ночей.

Весна меня целует

Устами талых струй;
Зимой здесь всё тоскует:
Я, мох и корни туй.

Мы в дружбе с старым мохом:

И в наших зимних снах
Мы грезим о лавинах.
Растаявших в веках[71].

Эдельвейс