Рыцарь двух миров

— Понимаешь, выигранный бой — это предотвращённый бой. Эта драка не была нужна им, потому что никто из нас не угрожал их подопечной. К тому же что это за бой с детьми? Ты понимаешь, как они себя чувствовали? Не нужна была она и нам. Всё началось из-за взбалмошной девчонки, которая всё это и затеяла. Если бы не она, мы бы мирно разошлись, и каждый остался бы довольным. Телохранители — тем, что им не пришлось бы выглядеть дураками, объясняя в милиции, зачем они притащили к ним мальчишку. Мы — тем, что не пришлось бы тащиться в милицию за ними. Вот это и была бы победа. А сейчас… — я махнул рукой. — Это не победа. Эти телохранители уязвлены тем, что их так легко уложил какой-то пацан, к тому же они могут лишиться своей работы. Танька уязвлена тем, что её поставили на место, и теперь ходи оглядывайся, придётся постоянно быть начеку ещё и из-за неё. Ты это называешь победой?

— Ты какой-то странный. Любой на твоём месте сейчас бы прыгал от радости, а ты говоришь, что если бы драки удалось избежать, ты был бы более доволен.

— Если бы драки удалось избежать, то я был бы не более доволен, а просто доволен. Сейчас я совсем не доволен. — Я кивнул на меч в его руке. — Ты видел заточку?

Снегирь вытащил изо рта порезанный палец.

— Щупал.

— Думаешь, это украшение? Думаешь, просто так шпага заточена? Этот меч мой, шпага его, — я кивнул на Рона. — И мне приходилось этим мечом убивать. Да-да, не смотри на меня так. Тогда вопрос стоял просто: либо убьют меня, либо я. — Я снял рубашку и показал шрамы. — Вот это от стрелы. Это от копья. А на руке шрам от удара мечом. Мне слишком долго пришлось постигать простую истину, что на войне либо убиваешь ты, либо тебя. К счастью, мне удалось выжить.

Я сжал кулаки, успокаиваясь. Не стоило так выходить из себя. Слишком много лишнего наговорил. Снегирь же сидел напротив меня совсем ошеломлённый и смотрел то на меня, то на Рона.

— Да что же здесь происходит?

— Ты помнишь, я говорил, что Рон из другого мира? Так вот, я не соврал. В том мире мне пришлось жить около года.

— Конечно-конечно, — голос Снегирёва стал вдруг вкрадчивым. — Ну, я пойду, пожалуй. Об одежде можешь не волноваться, мы всё равно выкидывать её хотели.

— Сиди, — я пригвоздил его взглядом к стулу. — Я не хотел об этом никому рассказывать, но раз так получилось, то тебе придётся выслушать. И это вовсе не для праздного любопытства. Тебя ведь уже хотели убить, потому что приняли за меня. И не говори, что ты не похож. Ты просто не видел, каким я был в том мире. Вот Рон подтвердит, если особо не приглядываться, то тебя можно принять за меня.

Рон кивнул.

— А оборотни никогда не отличались особым умом. Может, люди из Братства и поняли бы, что ты не я, но не оборотни.

— Я ничего не понимаю! — взвыл Костя. — Какие оборотни? Какое братство? Какой мир? Ты можешь толком рассказать?

— Именно это я и хочу сделать. — Я рассказал, как попал в другой мир, как меня обучали. — Потом мне пришлось путешествовать через всю Европу того мира. — О самом путешествии я решил умолчать. — Найдя Ключ в Византии, я вернулся сюда, а Рон увязался за мной. Правда, за нами прибыли и наёмные убийцы, которые должны помешать мне привести в тот мира мага. А оборотни — это они в том мире оборотни. Здесь они простые люди, но душа у них осталась волчья.

— А ты не врёшь? — но это были уже последние сомнения.

Я кивнул на меч. Потом бросил Косте несколько динаров Магического мира. Снегирь долго разглядывал их.

— Да-а! Слушай, а ты не мог бы взять меня в тот мир?

— Зачем? — удивился я, убирая оружие и золото.

— Просто хочется посмотреть на него.

От ответа меня избавил шум открывающейся входной двери. Я мигом соскочил с кровати и кинулся в коридор.

— Мамка! — кинулся я к ней на шею.

— Горик, ты что, с ума сошёл? Ты же вон какая дубина вымахал. И что случилось? Мы же только утром виделись, неужели успел соскучиться?

— Ага, — счастливо сказал я, заметив взгляд Снегиря, который, кажется, только сейчас поверил моей истории.

— Ну ладно, слезай, каланча.

— И вовсе я не каланча, — обиделся я. — Я средний в классе по росту.

— Точно. Середнячок во всём.

Я заметил, как у мамы насмешливо блеснули глаза.

— Ладно, герой, рассказывай, каких таких «хулюганов» ты привёл в дом. — Она передразнила кого-то из старушек.

— Каких хулюганов? — не понял я. — Что там эти сплетницы наплели?

— Егор, нехорошо так говорить о старших!

— А как о них можно говорить, если они сплетничают о младших?

— О, здравствуй, Костя, — моя мать увидела Снегирёва. — А я думала, вы с моим сыном враги, как это говорят, до гроба?

Снегирь покраснел и в поисках поддержки посмотрел на меня.

Я пожал плечами.

— Вчера поругались, сегодня помирились. Наши годы детские, — припомнил я выражение мамы, передразнивая её.

Мама рассмеялась.

— Понятно. А что за второй хулюган? Тоже одноклассник?

— Нет, — помялся я. — Я с ним недавно познакомился. Точнее, не с ним. — Я лихорадочно размышлял, стараясь придумать историю поправдоподобнее.

— Что-то ты темнишь, сын мой. — Она прошла ко мне в комнату. — Ого, вот так сокровище. Как тебя зовут?