Рыцарь и Буржуа

Рассмотренные нами в главе VI теории, объяснявшие возникновение этических постулатов франклиновского типа, как помним, во многом расходились между собой. Вебер видел в этих постулатах явление новое, связанное с пуританизмом; другие авторы находили подобные установки в гораздо более ранних эпохах, в частности в итальянском капитализме XV века, что ставит под вопрос как мнение Вебера об особенно тесной связи франклиновского этоса с пуританизмом, так и его тезис о новизне провозглашавшихся Франклином этических установок. Обе стороны ссылались на такую, особенно представительную, по их мнению, для флорентийской буржуазии XV века фигуру, как Л. Б. Альберти; одна — чтобы подчеркнуть сходство между Альберти и Франклином, другая — чтобы яснее обозначить различия между ними. Зомбарт видел в Альберти предшественника Франклина, Вебер энергично возражал. Поскольку то или иное решение спора крайне важно для нашей темы, эту главу мы посвятим рассмотрению взглядов Альберти, а прежде всего его сочинению «О семье», которое оказалось в центре дискуссии.

1. Биографические сведения об Альберти

Дальние предки Л. Б. Альберти были феодальными сеньорами и жили в замке в Вальдарно[462]. В начале XIII века они переселились во Флоренцию и в эпоху складывавшегося там преобладания бюргерства вошли в его состав. Для этого они в XIV веке отказались от родового имени и приняли имя Альберти[463]. Семья Альберти занимала видное место среди итальянских бюргерских родов. Из нее вышли известные правоведы и банкиры эпохи. Дед Л. Б. Альберти по неизвестным точно причинам был изгнан из Флоренции. Л. Б. Альберти родился в изгнании в 1404 г. Поскольку сохранилось известие о женитьбе его отца лишь в 1408 г., биографы считают Леона Баттисту внебрачным ребенком — факт не вполне надежный, которому исследователи иногда придают (на мой взгляд, без оснований) определенное значение.

Отец Альберти умер рано, и Леону Баттисте пришлось нелегко, так как семья не одобряла его ученых занятий. Позже он жаловался на недоброжелательность родственников и говорил, что в таких условиях заниматься наукой могут только люди горбатые, увечные или отвергнутые женщинами. Предметом его занятий было каноническое право, и в этой области он, по-видимому, становится доктором. Но круг его интересов несравненно шире. Его увлекают самые разные отрасли знания, и притом не только гуманитарные: он интересуется физикой и математикой (Дж. Вазари в своих жизнеописаниях называет его «превосходнейший арифметик и геометр»), а также пишет знаменитый трактат об архитектуре. Альберти творил почти во всех жанрах изящной литературы. Его комедия, написанная на латыни, долго считалась сочинением античного автора. То был один из довольно обычных тогда случаев игры в апокрифы — что-то вроде экзамена по усвоению античной культуры. Он пишет также многочисленные трактаты: о преимуществах и невыгодах занятий наукой, о любви, о душевном спокойствии, о семье и т.д. Ранние его сочинения написаны, как правило, по-латыни, позднейшие — на тосканском наречии. Альберти был не только писателем, но и архитектором, которому Вазари приписывает довольно внушительный перечень достижений; кроме того, он занимался живописью, скульптурой и сочинял музыку. По широте интересов его сравнивали с Леонардо да Винчи, который родился, когда Альберти было уже 48 лет.

Альберти был предшественником Леонардо в умении сочетать теоретические и практические вопросы. Его исследования в области механики, хотя во многом еще наивные и дилетантские, представляли, по мнению М. А. Гуковского, большой шаг вперед по сравнению с механикой античности и средневековья: они носили не философский, абстрактный характер, свойственный предыдущим эпохам, но исходили из достижений техники и служили ее развитию[464]. Роль уже не сочинений Альберти, а его мастерской в развитии практических применений науки подчеркивает В. Н. Лазарев[465].

По сообщениям биографов, Альберти работал не только над развитием своего интеллекта, но и над своим физическим развитием. Сохранились анекдоты о его великолепных прыжках, об укрощении необъезженных скакунов, о подбрасывании монет под самый купол храма. Известно и о его аскетических упражнениях для выработки стойкости духа, которую он называл virtù — термин, используемый здесь в его античном значении; впрочем, Альберти употреблял его и в других значениях.