Рыцарь и ведьма

– Потом пришли племена, поклонявшиеся богине Дану, – продолжал свой рассказ ирландец. – Их звали Туата де Данаан. Они были высокими и светловолосыми и одарены необычайной красотой. Они спустились в Ирландию на туманном облаке, поэтому фоморцы их не видели, пока эти светловолосые Туата де Данаан заполонили всю их землю и захватили все их королевства.

Командор, лицо которого было скрыто маской, зашевелился и что-то сказал монаху Калди, чего Идэйн не расслышала.

Ирландский монах не отрываясь смотрел на Идэйн и начал медленно декламировать что-то на звучном языке, показавшемся Идэйн чем-то знакомым. Закончив, он помолчал немного, потом повторна только что сказанное на французском:

– «Волосы ее были цвета летнего ириса, будто из чистого золота… Руки белы, как снег, ее прекрасные ланиты были нежны, округлы и румяны, как цветы горной наперстянки, брови черны, как жуки, зубы, словно два ряда перлов, а глаза синие, как гиацинты… Бедра ее были белы, как пена, стройные, нежные, как мягкая шерсть, чресла ее теплые и мягкие, а колени маленькие и крепкие… и про нее говорили, что те, кто прежде, до нее, считались прекрасными, были ничто по сравнению с Идэйн, и ни одна из светловолосых и прекраснейших в мире женщин не шла с ней ни в какое сравнение…»

Идэйн, будто прикованная, смотрела на него, не отрывая глаз. Она тотчас же поняла, что он говорил о ней. И шепот тамплиеров громко отдавался в ее ушах. Она протянула руку, ища опоры, но не нашла ее.

Идэйн, принцесса Ольстера, как пели в старинной песне…

Идэйн была богиней, похищенной злым Мидиром. Идэйн, стоящая сейчас в зале собраний тамплиеров, не могла бы сказать, откуда ей это известно, но она это знала.

Шепот тамплиеров эхом отдавался от каменных стен, сводов и арок. Зал заседаний начал вдруг вращаться. Идэйн услышала мяуканье кота. Ей становилось дурно, в глазах у нее потемнело. Происходило что-то ужасное. Она почувствовала тошноту и солоноватый вкус во рту. И откуда-то издали до нее донесся голос командора, сказавшего:

– Это Туата де Данаан. Теперь вы не сомневаетесь?

И голос монаха Калди, перекрывавший отчаянные вопли кота, ответил ему:

– О да, великая раса – эти люди богини Дану. Видите, даже имя ее совпадает. Когда мое собственное племя майлезианцев пришло и победило их, Туата де Данаан ушли жить в холмы среди каменных могил и каменных кругов, потому что они были великими чародеями.

Чародеи.

Это было последнее слово, которое услышала Идэйн. Руки Асгарда де ля Герша сомкнулись у неё на талии и удержали от падения, но Идэйн уже потеряла сознание.

12

Крестьянская вдова стояла в дверях своей хижины, наблюдая за Магнусом, который как раз заканчивал колоть дрова.

Начинался дождь или оседал туман – трудно было различить. Вдова не вышла во двор, а стояла под выступом соломенной крыши, похожим на навес, когда Магнус положил полено на пень и размахнулся топором. Полено, еще сырое, неохотно раскололось надвое, и обе половины упали в грязь.

Магнус даже не глядя мог бы сказать, что вдову это не впечатлило.

– Мне не удастся поддерживать огонь, – крикнула она из дверей, – если ты будешь швырять в грязь сухие дрова! С таким же успехом ты мог бы бросить их вон в тот пруд!

Магнус в ответ только крякнул.

Чтоб наколоть дров, он разделся до пояса, и, как ему показалось по блеску в глазах вдовы она оценила красоту его телосложения. Теперь дождь усиливался, и он ощущал, как холодные капли стекают по потной обнаженной спине и плечам. Но, покончив с одной поленницей дров, он должен был приняться за другую. Магнус уныло подумал о том, что в этом деле ему недостает сноровки и приходится компенсировать этот недостаток грубой силой.

Вдова захотела также, чтобы он доил коров, потому что она кормила его и считала, что за еду он должен выполнять и эту работу. Но даже ей было ясно, что Магнус не умел доить коров и даже коз, поэтому вместо него она послала заняться дойкой своего хмурого сына-подростка, а Магнусу велела притащить кучу жердей для изгороди. Эту работу гораздо лучше сделал бы мул, но и Магнус тоже с ней справился. А теперь он колол дрова и уже наколол целую гору.

Следя за вдовой краем глаза, Магнус подумал, что женщина недурна собой. Она была еще молода, с большой грудью, тонкой талией и лукавыми черными глазами, оценившими его, как только он вошел к ней во двор. Она знала, чего он хочет, еще до того, как он заговорил.

Магнус не ел с тех пор, как помог одному из членов дикого племени разыскать в чаще у реки корову и новорожденного теленка, а это было вчера. В награду за труды он получил от пастуха половину его хаггиса.